Из истории сионизма в царской России

Начало активной политической деятельности предшественников сионистов среди еврейского населения России относится к 1873 г., когда ЦК ВСИ учредил в пограничных с Россией районах Германии и Австро-Венгрии, в 40 пунктах (от Мемеля до Брод), до 40 своих местных комитетов. В 1883 г. они «образовали два пояса — левый, под наблюдением д-ра Брамбергера, раввина Кенигсберга, и правый, под наблюдением раввина Занденберга, в г. Лигнице»9. Оба эти лица состояли членами ЦК ВСИ, руководившего деятельностью главных и местных комитетов10. Союз поручил их ведению «русское дело». Местные комитеты, организованные по обе стороны границы, составили непрерывную цепь постов вдоль нее. «Посты обнимают все дороги, наблюдают за ними и обеспечивают себе свободу перехода через границу»11. На комитеты были возложены экономические и политические функции, состоявшие в использовании контрабанды, пропаганде русофобских настроений среди еврейского населения России, привлечении к сотрудничеству с союзом лиц различного общественного положения, пользуясь услугами раввинов, а также «посредством материальной помощи»12 и «распространения просвещения»13. ЦК ВСИ регулярно отправлял с этой целью денежные субсидии в северные губернии России через барона Гинцбурга, а в южные — через банкира Бердака, одесского уроженца.

Деятельность уполномоченных ВСИ в России носила конспиративный характер и была направлена на укрепление социально-религиозной обособленности евреев от остального населения, главным образом в Литве, Польше и юго-западных губерниях. Документальные свидетельства этого политического курса тщательно уничтожались в соответствии со строгими инструкциями центра. Переписка велась шифром, применялись симпатические чернила. В одном из сохранившихся писем такого рода, относящихся к 1881 г.14, в частности, приветствовались начавшиеся еврейские погромы (ибо уже тогда еврейская буржуазия придерживалась лозунга «чем хуже, тем лучше») и излагались программа и методы объединения евреев в организацию. Возможными побудительными мотивами для вербовки указывались страх перед погромами, который предписывалось всячески раздувать, и агитация за выезд из России в Америку или Палестину. С этой целью рекомендовалась организация возможно более широкой сети кружков и при них местных касс. Далее указывалось на необходимость активно практиковать сбор пожертвований и взносов, проведение домашних спектаклей и вечеринок, где предпочтение отдавалось пропаганде языка иврит. Половину средств разрешалось тратить на нужды кружка, другую половину — направлять в центр.

Агитация агентов ВСИ, естественно, не призывала к классовой революционной борьбе, а отстаивала еврейскую кастовость и охраняла интересы иудейских клерикалов и буржуазной верхушки, во имя чего и выдвигался внеклассовый лозунг «всеобщей еврейской солидарности». Эту же линию проводило «Общество для распространения просвещения между евреями в России»15, под вывеской которого действовал один из филиалов ВСИ. Несмотря на отчаянные усилия парижского комитета, массовой базы в России он не смог создать, так как в глубинные слои еврейского населения не проник и действовал только в среде зажиточной его части. Деятельность ВСИ в России 70 - 80-х годов XIX в. можно рассматривать как предсионистский этап буржуазно-националистической пропаганды. Имущие слои еврейского населения стали источником материальных средств, необходимых для деятельности различных националистических обществ.

Эксплуататорская еврейская верхушка — составная часть российской финансово-промышленной олигархии — стремилась привлечь на свою сторону массы действительно эксплуатируемых и угнетаемых евреев-ремесленников и рабочих, создать себе из них своеобразный «заградительный заслон», заставив защищать интересы буржуазии под лозунгом «общности духа» и «единой судьбы». В этом плане выступали, например, такие идеологи еврейского буржуазного национализма, как одесский врач Л. Пинскер и торговый агент чайного короля Высоцкого Ахад Гаам (О. Гинцбург). Л. Пинскер утверждал, что существует «духовная еврейская нация». Вопреки тому, писал он, что окружающие не считают евреев нацией, последние являются нацией именно в силу «общности духа», которая носит особый характер и недоступна прямому пониманию. Эта «духовно специфическая нация» вызывает, по мнению Пинскера, страх у окружающих16. Ахад Гаам конструировал свою концепцию на религиозно-мистической основе таким образом, что она представляла евреев как нацию, «богом избранную, разбросанную по всему миру и обладающую особой миссией»17.