Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая

—      Был способным, а спрашивал у неспособных. Много знал, а спрашивал у малознающих. Имел много достоинств, а казался неимущим. Был переполнен, а казался пустым. На обиды не обращал внимания. Был у меня когда-то друг, который только так и поступал.

7.      Цзэн-цзы говорил:

—      Ученый муж не может не быть тверд и решителен, ибо ноша его тяжела, а путь далек. Сделать своей ношей человечность — это ли не тяжко! Завершить свой труд лишь со смертью — это ли не дальний путь!

11.      Учитель говорил:

—      Да будь у человека способности хоть самого Чжоу- гуна,— если он чванлив и жаден, на прочее не стоит и смотреть.

13.      Учитель говорил:

—      Будьте тверды в своей верности и усердны в учении, до конца держитесь истинного пути. В страну, где неспокойно, не ходите. В стране, где смута, не живите. Когда в Поднебесной царит справедливость, будьте на виду. Когда справедливости нет, уйдите от мира. Когда в стране справедливость, стыдно быть бедным и ничтожным. Когда справедливости нет, стыдно быть богатым и знатным.

***

ИЗ ГЛАВЫ IX

14.      Учитель пожелал поселиться среди варваров. Кто- то сказал ему:

—      Как вы сможете жить в таком захолустье?

—      Если там поселится благородный муж,— ответил Учитель,— то какое же это захолустье?

18.      Учитель говорил:

—      Мне еще не доводилось встречать человека, который любил бы добродетель так, как любят плотскую прелесть.

20.      Учитель говорил:

—      Говоришь с ним, а он никогда не ленится слушать — таким, пожалуй, был только один Янь Хуэй!

21.      Учитель говорил о Янь Юане:

—      Как жаль, что его уже нет! Я видел только, как он всегда идет вперед — никогда не видал, чтоб он стоял на месте.

***

ИЗ ГЛАВЫ X

17.      Как-то раз загорелась конюшня. Учитель, вернувшись с государева двора, осведомился только:

—      Люди не пострадали?

А про коней даже не спросил.

***

ИЗ ГЛАВЫ XI

10.      Когда умер Янь Юань, Учитель, оплакивая его, тяжко убивался. Кто-то из спутников сказал ему:

—      Слишком уж вы убиваетесь!

—      Слишком убиваюсь? — возразил Учитель.— Если не убиваться по таким, как он, то по кому же?

11.      Цзылу спросил, как подобает служить душам и духам.

—      Живым не умеем служить,— ответил Учитель,— как же мы можем служить душам?

—      Тогда,— сказал Цзылу,— осмелюсь у вас спросить — что такое смерть?

—      Не знаем, что такое жизнь,— ответил Учитель,— как же можем знать, что такое смерть?

26.      Цзылу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели подле Учителя. И Учитель сказал:

—      Я чуть постарше вас и потому не в счет. Вот вы все говорите: «про меня не знают!» Ну, а если бы кто узнал и взял на службу, что бы вы стали делать?

Цзылу ответил не задумываясь:

—      Пусть это будет государство лишь в тысячу боевых колесниц. Его теснят большие государства, их войска угрожают вторжением, а тут еще неурожай и голод... Я же, взявшись за дело, берусь за каких-нибудь три года вселить в людей отвагу и указать им верный путь.

Учитель улыбнулся.

—      А ты что скажешь, Цю?

Тот ответил так:

—      Пусть это будет небольшое государство — ли в шестьдесят-семьдесят или даже в пятьдесят. Если возьмусь за управление, то года за три сумею сделать народ богатым. Что же до обрядов и музыки, то здесь уж придется подождать мужа высоких достоинств.

—      А ты что скажешь, Чи?

Тот ответил так:

—      Не скажу, что уже справился бы, но хочется поучиться... Я бы желал, облачившись в парадное платье, быть младшим распорядителем при жертвоприношениях в храме предков или при встрече союзных князей.

—      А ты что скажешь, Дянь?

Тот перестал играть на гуслях-сэ и, с легким звоном отложив их прочь, поднялся и ответил:

—      А я хочу совсем не того, что эти трое.

—      Что за беда! — сказал Учитель.— Ведь каждый может высказать свое желание.

И Цзэн Си сказал так:

—      Поздней весной, когда все ходят в весенних одеждах, взять пять-шесть юношей, из тех, что уж носят шапки для взрослых, и шесть-семь подростков, омыться с ними в водах И, обсохнуть на ветру у алтаря Дождя и под песни вернуться домой.

Учитель, глубоко вздохнув, сказал:

—      Я разделяю желание Дяня.

Трое учеников удалились. А Цзэн Си, оставшись, спросил:

—      Что вы скажете об их словах?

—      Каждый высказал свое желание,— сказал Учитель,—только и всего.

—      Почему же вы, Учитель, улыбнулись, когда его высказал Ю?

—      Страной управляют с помощью обрядов,— сказал Учитель,— его же слова нескромны. Поэтому и улыбнулся.

—      А можно ли то, о чем говорил Цю, считать государством?

—      Отчего же страну в шестьдесят—семьдесят ли или даже в пятьдесят не считать государством?

—      А то, о чем говорил Чи,— можно ли это считать государством?

—      Если есть там храм предков и союзы с князьями — значит, есть и свой князь. И если уж такой человек, как Чи, будет там только младшим распорядителем — то кто же тогда способен быть старшим?!

***

ИЗ ГЛАВЫ XII

1.      Янь Юань спросил, что такое истинная человечность.