Из книг мудрецов (проза древнего Китая)

—      Никогда не слышал,— отвечал лодочник.

Тогда Цы Фэй, сощурив в ярости глаза, взмахнул рукавами и выхватил меч.

—      Воину пристало рассуждать о ритуале и добродетели, а не грабить и отнимать. Бросай меч, речная падаль! Не жди пощады от меня!

С этими словами он прыгнул в воду, пронзил мечом драконов и отрубил им головы. Ветер и волны успокоились, все, кто был в лодке, остались живы.

За этот подвиг цзинцы пожаловали ему титул «держащий нефритовый жезл».

Поэтому Лао-цзы говорит: «Тот, кто не цепляется за жизнь, мудрее ценящего свою жизнь».

Цисец Чуньюй Кунь обсудил с вэйским ваном план действий, и ван одобрил его. Снарядили десять колесниц, с которыми Чуньюй Кунь должен был отправиться в Цзин. Он простился и уже собрался в путь, как нашелся кто-то, кто посчитал его план ненадежным и так же красноречиво выступил с другим планом. Тогда вэйский ван отставил поездку Чуньюй Куня, а его самого отдалил. В результате ван отказался от одного плана, но ничего не достиг и с помощью другого. Так и должно было быть.

В словах есть корень, в делах — основа. Будь сколь угодно разнообразны умения и способности, они не стоят ничего, если не знать, в чем корень.

Поэтому Шэнь-цзы говорит: «Плотник, который делает дверь, еще не знает, что такое дверь. Чтобы узнать это, надо ее закрыть».

Среди моистов был некий Тянь Цзю. Он стремился попасть на аудиенцию к циньскому вану. Снарядил колесницы, приехал в Цинь и остался там жить. Но в течение целого года не мог добиться встречи с ваном. Нашелся некий гость, который рассказал об этой истории чускому вану, и тот пригласил Тянь Цзю к себе. Благосклонно принял, вручил ему верительную дщицу полководца и отправил с нею в Цинь. Циньский ван принял его и был с ним приветлив. Выйдя с царского двора, Тянь Цзю сказал своим людям:

—      Три года я прожил в Цинь, но так и не удостоился приема, и не знал, что путь к этому лежит через Чу.

Среди вещей поистине есть такие, которые кажутся близкими, а далеки, кажутся далекими — а близки.

Некогда джаоский Вэнь-цзы спросил у Шу Сяна:

—      Из шести цзиньских полководцев кто погибнет первым?

—      Чжунхан и Чжи.

—      Почему?

—      Потому что мелочную придирчивость они считают требовательностью, нажим — умелым руководством, жестокость— проявлением преданности, множество планов — заслугой. Это все равно что тянуть кожу — тянуться- то она тянется, да скоро лопнет.

Лао-цзы говорит: «Когда правление великодушно — народ прост; когда правление докучливо — народ изворотлив».

Цзин-гун спросил своего Главного гадателя:

—      Что может твое искусство?

—      Может поколебать землю.

Потом к гуну пришел на аудиенцию Янь-цзы, и гун ему сказал:

—      Я спросил Главного гадателя, что может его искусство, он ответил, что оно способно поколебать землю. Может земля поколебаться?

Янь-цзы промолчал, ничего не ответил. Выйдя от гуна, он прошел к Главному гадателю:

—      Ночью я видел,— сказал он,— что звезда Крюк заняла положение между созвездиями Покои и Сердце. Это поколеблет землю?

—      Да,— ответил гадатель.

Янь-цзы ушел, а гадатель направился к гуну.

—      Я не могу поколебать землю,— сказал он гуну,— но земля непременно поколеблется.

Тянь Цзыян, услышав эту историю, сказал:

—      Янь-цзы потому промолчал и не отвечал, что не хотел смерти Главного гадателя; а пошел к нему потому, что не желал, чтобы гун был обманут. Янь-цзы можно назвать преданным высшим и милостивым к низшим.

Лао-цзы говорит: «Острый, а не колет; имеет углы, а не ранит».

Вэйский Вэнь-хоу угощал дафу в Цюйяне. Порядочно опьянели, и Вэнь-хоу, вздохнув, сказал:

—      Разве только у меня нет в слугах Юй Жана?!

Цзянь Чжун, подняв чашу и передавая ее Вэнь-хоу,

воскликнул:

—      Штрафная, государь!

—      За что?

—      Я слышал, что счастливые родители не ценят почтительного сына, а праведный правитель — верного слугу. Разве не таков был господин Юй Жана?

Вэнь-хоу принял кубок и осушил его, не передавая дальше.

—      Не стало таких слуг, как Гуань Чжун и Баошу Я, потому и Юй Жан уже славен.

Лао-цзы говорит: «Когда государство в смуте, появляются верные слуги».

Осматривая храм Хуань-гуна, Конфуций заинтересовался сосудом, который назывался ючжи.

—      Как хорошо, что мне довелось увидеть этот сосуд! — воскликнул Конфуций. И, обернувшись к ученикам, добавил: — Принесите воды.

Когда сосуд наполнили до половины — он стоял прямо, когда же налили доверху — перевернулся.

—      Прекрасно! Да ведь он держит полноту! — изумлено воскликнул Конфуций.

Стоявший рядом Цзыгун спросил его:

—      Позвольте узнать — что значит «держит полноту»?

—      Прибавь — и нанесешь ущерб.

—      Что значит — «прибавь — и нанесешь ущерб»?