Из книги 'Русская элегия XVIII-начала XX века'

x x x Рассеивает грусть пиров веселый шум. Вчера, за чашей круговою, Средь братьев полковых, в ней утопив мой ум, Хотел воскреснуть я душою. Туман полуночный на холмы возлегал; Шатры над озером дремали, Лишь мы не знали сна - и пенистый бокал С весельем буйным осушали. Но что же? Вне себя я тщетно жить хотел: Вино и Вакха мы хвалили, Но я безрадостно с друзьями радость пел: Восторги их мне чужды были. Того не приобресть, что сердцем не дано. Рок злобный к нам ревниво злобен, Одну печаль свою, уныние одно Унылый чувствовать способен. 1821

x x x Я возвращуся к вам, поля моих отцов. Дубравы мирные, священный сердцу кров! Я возвращуся к вам, домашние иконы! Пускай другие чтут приличия законы, Пускай другие чтут ревнивый суд невежд; Свободный наконец от суетных надежд, От беспокойных снов, от ветреных желаний, Испив безвременно всю чашу испытаний, Не призрак счастия, но счастье нужно мне. Усталый труженик, спешу к родной стране Заснуть желанным сном под кровлею родимой. О дом отеческий! О край, всегда любимый! Родные небеса! незвучный голос мой В стихах задумчивых вас пел в стране чужой,Вы мне повеете спокойствием и счастьем. Как в пристани пловец, испытанный ненастьем, С улыбкой слушает, над бездною воссев, И бури грозный свист, и волн мятежный рев,Так, небо не моля о почестях и злате, Спокойный домосед в моей безвестной хате, Укрывшись от толпы взыскательных судей, В кругу друзей своих, в кругу семьи своей, Я буду издали глядеть на бури света. Нет, нет, не отменю священного обета! Пускай летит к шатрам бестрепетный герой; Пускай кровавых битв любовник молодой С волненьем учится, губя часы златые, Науке размерять окопы боевые Я с детства полюбил сладчайшие труды. Прилежный, мирный плуг, взрывающий бразды, Почтеннее меча,- полезный в скромной доле, Хочу возделывать отеческое поле. Оратай, ветхих дней достигший над сохой, В заботах сладостных наставник будет мой; Мне дряхлого отца сыны трудолюбивы Помогут утучнять наследственные нивы. А ты, мой старый друг, мой верный доброхот, Усердный пестун мой, ты, первый огород На отческих полях разведший в дни былые! Ты поведешь меня в сады свои густые, Деревьев и цветов расскажешь имена; Я сам, когда с небес роскошная весна Повеет негою воскреснувшей природе, С тяжелым заступом явлюся в огороде,Приду с тобой садить коренья и цветы. О подвиг благостный! не тщетен будешь ты: Богиня пажитей признательней фортуны! Для них безвестный век, для них свирель и струны; Они доступны всем и мне легкий труд Плодами сочными обильно воздадут. От гряд и заступа спешу к полям и плугу; А там, где ручеек по бархатному лугу Катит задумчиво пустынные струи, В весенний ясный день я сам, друзья мои, У брега насажу лесок уединенный, И липу свежую, и тополь серебренный,В тени их отдохнет мой правнук молодой; Там дружба некогда сокроет пепел мой И вместо мрамора положит на гробницу И мирный заступ мой, и мирную цевницу. 1821

ЭЛЕГИЯ Нет, не бывать тому, что было прежде! Что в счастье мне? Мертва душа моя! "Надейся, друг!" сказали мне друзья. Не поздно ли вверяться мне надежде, Когда желать почти не н силах я? Я бременюсь нескромным их участьем, И с каждым днем н верой к ним бедный. Что в пустоте несвязных их речей? Давным-давно простился я со счастьем, Желательным слепой душе моей! Лишь вслед ему с унылым сладострастьем Гляжу я вдоль моих минувших дней. Так нежный друг, в бесчувственном забвенье, Еще глядит на зыби синих волн, На влажный путь, где в темном отдаленье Давно исчез отбывший дружний челн. 1821

РАЗУВЕРЕНИЕ Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям! Слепой тоски моей не множь, Не заводи о прежнем слова И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко усыпленье, Забудь бывалые мечты: В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты. 1821

x x x Ты был ли, гордый Рим, земли самовластитель, Ты был ли, о свободный Рим? К немым развалинам твоим Подходит с грустию их чуждый навеститель. За что утратил ты величье прежних дней? За что, державный Рим, тебя забыли боги? Град пышный, где твои чертоги? Где сильные твои, о родина мужей? Тебе ли изменил победы мощный гений? Ты ль на распутии времен Стоишь в позорище племен, Как пышный саркофаг погибших поколений? Кому еще грозишь с твоих семи холмов? Судьбы ли всех держав ты грозный возвеститель? Или, как призрак-обвинитель, печальный предстоишь очам твоих сынов? 1821