Из космоса границ не видно

В первые полгода моего пребывания в космосе меня глубоко тронули многие другие виды Земли, помимо границы между Индией и Пакистаном. Один из таких случаев произошел, когда мы пролетали над Средиземным морем. Я был поражен контрастом: темно-синее море, желтые и красные цвета Северной Африки, и все это в обрамлении изгиба Земли и ее тонкой, будто лист бумаги, атмосферы. Я схватил фотокамеру и стал делать снимки. В кадр попала Ливия (а снимал я 24 августа 2011 года, в день падения Триполи в ходе гражданской войны). Разглядывая фотографию, я глубоко задумался над тем, что происходит на этой прекрасной картинке на микроскопическом уровне. Жестокость и страдание, неразличимые с орбитальной точки зрения, становились всеобъемлющими при углублении в детали двумерного поля конфликта.

Большая часть многочисленных конфликтов, бушующих по всему миру, определяется сложными факторами: историческими, этническими, классовой борьбой, нищетой, религией и т. д. Как правило, эти конфликты связаны с идеологией дефицита; обычно они основаны на страхе, что противоположная сторона может захватить материальные ресурсы, такие как вода, земля, нефть или другие. В основном эти конфликты двумерны по своей сути: есть «мы» и есть «они», и каждая сторона склонна демонизировать и дегуманизировать другую. Если одна сторона побеждает, другая проигрывает.

Однако с орбитальной точки зрения мы видим поле конфликта в другом свете. Мы видим ожесточенных противников, сражающихся друг против друга на маленьком участке несомненного рая. Каждая сторона в вооруженном конфликте склонна преуменьшать человечность другой стороны, но и там и там находятся живые люди, и принижение человеческого достоинства одной стороны принижает человеческое достоинство обеих.

Концепция орбитальной точки зрения опирается на неограниченные ресурсы уважения, сочувствия, эмпатии и творческих способностей. Если я сочувствую или делюсь идеей, это не уменьшает мои запасы креативности или эмпатии. Те, кто вовлечен в конфликт, обычно видят своих противников полностью отделенными от себя, но если бы сражающиеся могли перейти на орбитальную точку зрения и воспользоваться усилением эмпатии, они увидели бы общность и взаимосвязь, которых им не хватало. Если бы они могли оценить долговременные последствия своих действий, то увидели бы, что есть лучший способ двигаться вперед.

В сущности, здесь можно вспомнить ситуацию, когда общие интересы привели США и Россию к сотрудничеству в космосе или позволили астронавтам и космонавтам работать сообща ради общего выживания перед угрозой пожара или разгерметизации отсека. Переход к орбитальной точке зрения помогает понять, что мы, так же как и эти космические путешественники, вместе летим через Вселенную. На космическом корабле по имени Земля нет пассажиров — только члены экипажа, и на всех нас лежит ответственность за состояние корабля и благополучие наших товарищей по команде. Фактически, если мы на мгновение сменим точку зрения и оценим долговременные последствия, необходимость сотрудничества во имя сохранения жизни на Земле станет очевидной.

Страна тысячи холмов

Оказавшись в космосе, я был поражен горьким противоречием между красотой Земли и печальными реалиями жизни, такими как конфликты, бушующие на нашей прекрасной планете. Однако понимание этого противоречия не требует выхода в открытый космос или полета на орбиту. Эффект обзора в некотором смысле доступен всем нам. Уже много лет в нашем распоряжении есть фотографии Земли, сделанные из космоса, а сейчас доступны и такие инструменты, как Google Earth — программа, которая позволяет каждому зарегистрированному пользователю совершить виртуальное путешествие вокруг Земли и приблизиться к любому ее участку. Усиленная эмпатия также доступна любому, кто читает газеты или знает о местных проблемах из первых рук и позволяет себе почувствовать связь с этими событиями.

Это противоречие между общим великолепием и земными конфликтами я видел из космоса, но также наблюдал на земле. В 2006 году я устраивал презентацию о космосе для группы студентов в сельской Руанде, «стране тысячи холмов». Поскольку в этой местности было сложно найти подходящее помещение, мы решили открыть для наших целей часовню на территории госпиталя Мугонеро, где я помогал устанавливать солнечные батареи. Эта часовня была закрыта со времен геноцида в Руанде 1994 года, который унес жизни почти миллиона людей. Уже перед началом презентации я заметил на бетонных стенах часовни отверстия от пуль и нечто напоминавшее потеки крови. 16 апреля 1994 года здесь было убито приблизительно две тысячи людей — женщин и детей, которые искали убежища в часовне и в госпитале.