Из космоса с любовью

Посовещавшись, мы решили перенести наш лагерь к озеру с пресной водой — бутылки из бокса уже заканчивались, хотя и пили мы в основном сок плодов кокоса. Но прежде всего до сбора вещей мы сделали то, что должны были еще в день попадания на остров: на песчаном берегу выложили из камней знак просьбы о помощи. Поколебавшись, я попросила добавить и три земных буквы: SOS. Маркус хмыкнул, но помог оставить и второе послание.

Ближе к вечеру новый навес был готов.

— Скоро начнется сезон гроз, — обрадовал блондин. — Нужно обследовать территорию тщательней — здесь должны быть пещеры.

— С пещерными медведями, — мрачно пошутила я.

Маркус же абсолютно серьезно возразил:

— Нет, разве что кто-то специально их завез, но это абсурд. Зачем? Кроме водных обитателей нам следует опасаться кабанов и диких кошек, которые, впрочем, редко нападают на людей.

Упоминание о кабане спровоцировало обильное слюноотделение — ужасно захотелось съесть кусок мяса, хорошенько отбитого, посыпанного горьким перцем и обжаренного до золотистой корочки, — так готовил дед отбивные на Земле. Или же отведать порцию румяного шашлыка, который здорово готовила Карина по семейному рецепту — за три года на Фиоре мы пару раз устраивали пикники за городом. Моя дорогая подружка… Как она там? Наверняка валяется в шезлонге и наслаждается разноцветными коктейлями, не то что я.

После отравления слабость никуда не делась, и купалась в озере и мыла голову самодельным шампунем из фруктов я на чистом упрямстве.

Видя мое состояние, Маркус в очередной раз проявил чуткость — приблизился к берегу с термопокрывалом в руках.

— Вылезай, рыбка.

Чувствовать заботу, осторожные прикосновения после того, как он сказал, что я ему желанна, волнующе. У нас словно появилось нечто общее, тонкая нить окрепла, даря смутную надежду на счастье. Такие необычные ощущения… Не верится до сих пор, что обо мне заботится миллиардер Моринес. Все же противоречивый образ сложился о нем: то ли холодный сноб, то ли заботливый и деликатный мужчина. Вероятнее всего, студеные взгляды — для посторонних, а для близких — внимательность и забота. И чего не хватало Эфриде, что она засмотрелась на других?

Воспоминание о невесте блондина испортило настроение.

— Ты дрожишь, Алиса. Замерзла?

Я бы так не сказала… хотя… мне хотелось бы дольше чувствовать тепло его рук.

— Есть немного.

— Все землянки — мерзлячки или только мне досталась уникальная? — пошутил Маркус.

Раньше я восприняла бы это как издевку и вздыбила бы иголки, ответив грубо. Сейчас же я точно знала, что он не хотел обидеть своей шуткой.

— Обо всех землянках сказать не могу, а вот я люблю тепло и побаиваюсь плавать в океане. Удивительно, как я вообще решилась прилететь на Леран, где сплошь вода?

Маркус поправил на моих плечах покрывало — и я затаила дыхание, всецело отдавшись ощущениям, что подарили случайные объятия. Мы присели на камень, и рука блондина осталась на моем плече удерживать одеяло.

— Пересилить страх перед глубиной можно, если рядом будет хороший учитель плавания. А с теплом сложнее — не всегда удается найти того, с кем всегда и везде тепло.

Это намек? Я почувствовала, как на лице расцветает глупая улыбка.

Но я не позволила себе долго предаваться мечтам, заговорила о неприятном, но важном:

— Маркус, когда ты заявил, что не преследуешь женщин, в твоем голосе было много злости. Ты подчеркнул, что не такой, как некоторые уроды…

Я замолчала, не зная, о чем говорить дальше. Неловкость пришла вместе с сожалением, что зашла на опасную территорию. Зря это сделала, лучше молчать, чем пытаться влезть в душу. Желтые карлики, зачем я вообще об этом спросила? Нашла тему…

Шли тягостные секунды — Маркус не отвечал, но продолжал обнимать, что не могло не радовать. И все же чувство недовольства собой поднялось из глубин души и почти затопило меня всю. Надо же, собственными руками я испортила то, что между нами начало зарождаться, — доверие.

— У Эмиля была старшая сестра… Эмма, — начал рассказывать блондин.

А я едва не перебила неуместным вопросом: почему «была». Порой язык бежит впереди мысли. От того, что я едва не произнесла бестактность, бросило в жар.

— Эмма была красивой, очень доброй и немного наивной. Мы с Эмилем учились на третьем курсе, а Эмма уже помогала своему отцу в компании, которая на тот момент переживала сложные времена. Ее безжалостно топил главный конкурент — медиамагнат Харсон. При этом он настойчиво оказывал знаки внимания Эмме, которые она, естественно, отвергала. Дошло до того, что он предложил стать его любовницей. Эмма отказалась, а затем отвергла и последовавшее брачное предложение. Харсон продолжал расшатывать компанию, и у дяди случился нервный срыв. Отчаявшись, Эмма согласилась обсудить возможность добровольного слияния компаний на выгодных всем условиях. В ресторане Харсон подлил ей в воду афродизиак — вытяжку из ягод, которые ты отведала вчера.

Я судорожно вздохнула. Неловкость все еще не прошла, и, вспоминая, как приставала к блондину, ощутила, как у меня запылали уши.