Из космоса с любовью

— Да, раньше на многих крупных островах строили подобные пристанища для влюбленных, которым по какой-то причине нельзя было просто соединить судьбы: мешали родственники или жизненные обстоятельства.

— И что, они здесь прятались?

— Не просто прятались, — усмехнулся Маркус. — Ктулху благословлял их, соединяя и отмечая своей милостью, чтобы их не смогли разлучить. После посещения подобного убежища пара считалась соединенной навеки.

— То есть ты хочешь сказать, что визит сюда заменяет регистрацию брака? Ну, раньше заменял, — быстро поправилась я, поняв, что сказала глупость.

— Именно так, — кивнул Маркус. — Да и попасть в подобное место могли лишь по-настоящему любящие люди.

Мое сердце екнуло. На миг захотелось, чтобы очередной красивый миф оказался правдой, чтобы древние традиции действовали и сейчас, что невозможно в эпоху космических полетов. Солнечный ветер, о чем я? Еще несколько дней на острове — и я, неисправимая материалистка, поверю в существование богов, точнее, в одного конкретного — любвеобильного жутковатого Ктулху.

Ехидный смешок прошелестел под сводом пещеры.

— Ты слышал?

— Что? — Маркус обернулся, оторвавшись от созерцания изображения своего кумира.

— Ничего, показалось.

Кошмар… Начались галлюцинации!

Уголок рта мужчины на горельефе дернулся в усмешке.

Я сморгнула — нет, снова привиделось. Потрясения дают о себе знать, надо отдохнуть. Только как, если и дня не проходит без какого-нибудь злоключения?

— Маркус, как будем выбираться отсюда?

— Искать выход нет смысла, — спокойно заявил блондин.

Развязав веревку, соединившую нас, он занялся распаковкой вещей.

Я нахмурилась. Как это нет смысла?

— Не поняла, объясни. Почему не будем искать?

— Здесь наверняка полно ловушек, недаром место зовется убежищем. За всю историю Лерана разгневанные родственники ни разу не проникали в схроны за беглецами.

— И как быть? Возвращаться так же, как попали сюда?

— По легендам, пара покидала убежище, когда была готова это сделать. — Маркус почему-то усмехнулся. — Но историки утверждают, что выход указывал луч восходящего солнца. Нам придется здесь проторчать до утра.

Оглядевшись, я села на непромокаемое термопокрывало, которое расстелил Маркус. Вода, еда, хорошая компания есть, можно и подождать до восхода.

— Ладно, до утра так утра. Только как бы нам не проспать?

— Я не планирую спать вообще, а ты можешь подремать.

Маркус приглашающе похлопал себя по коленям, предлагая их в качестве подушки. Мокрые взъерошенные волосы, неизменная заботливость и теплый взгляд — я еще сильнее осознала, как он мне дорог. Родной, близкий человек.

Щемящая нежность переполнила сердце, и я потянулась к Маркусу с поцелуем, на который он ответил с готовностью и чуточку пугающей жадностью. Тлеющая искра полыхнула пламенем. Поцелуи и ласки возвращались сторицей. Страсть, смешанная с нежностью, — разве может быть что-то прекраснее?

Многим позже я лежала на плече у Маркуса. Он медленно пропускал пряди моих волос сквозь пальцы. Молчали. Но слова и не нужны, когда двое все еще чувствуют единение душ. Невероятно… я ощущала себя настолько счастливой, что пожелала бы остановить мгновение, если бы мне предложили. Жаль, у Ктулху другая специализация.

— Алиса, я искал подходящий момент, чтобы кое-что отдать, и кажется, он настал именно сейчас.

Поразительно прекрасные мгновения не могут длиться долго — Маркус, как был обнажен, поднялся с покрывала. Я залюбовалась его крепкой, жилистой фигурой. Не соглашусь с утверждением, что женская нагота эстетичнее, на некоторых мужчин невозможно насмотреться. Быстрые ноги охотника, широкие плечи пловца, треугольник торса и пресловутые кубики… Порой я жалею, что не умею рисовать.

— Тебе не хватает везения. — Делая это спорное заявление, Маркус достал из валяющихся на полу поясных ножен кулон на длинной нити. — Это тебе. Талисман на удачу. С ним ты реже станешь попадать в передряги.

Каплевидная зеленая жемчужина, оплетенная нитью, вмиг заворожила своей необычностью.

— Порой то, что мы называем неудачей, — всего лишь поворот по дороге к счастью.

— Земной философ сказал? — усмехнулся Маркус.

Я задумалась, вспоминая, где слышала эту фразу. Смешно, но, кажется, встретила в каком-то любовном романе.

— Не помню автора, но он прав. Авария подарила мне время с тобой. — Я машинально добавила, не задумываясь над приличиями: — Когда еще леранский сноб обратил бы внимание на обычную землянку?

— Сноб?

— Ой… — Я подняла голову и смущенно улыбнулась: — Прости, но в самом начале нашего знакомства ты все-таки вел себя как сноб, и я время от времени мысленно тебя так называла.

Маркус — идеальный мужчина, он захохотал, не думая обижаться.

— Не только мысленно! Я не забыл, как ты меня ругала в храме!

Я обиделась и напомнила:

— Так и ты меня просто морной назвал, нарушив этикет.

— Извини, я был зол. Обычно в храм приходят поглазеть туристы, для которых Ктулху — лишь озабоченный бог. Они не видят серьезную философию нашей древней религии.

Можно с умным видом кивнуть, но я, вздохнув, призналась: