Из космоса с любовью

— Мы рады вас видеть, морн Глотис.

Смуглый до черноты шатен не проследовал дальше — бесцеремонно остановился и, сверкнув ослепительной улыбкой, медленно поднес мою руку к губам.

Я опешила, но сопротивляться не стала. Взгляд мужчины липко прошелся по моему телу — я ощутила себя голой, хоть платье было длиной в пол.

Запечатлев на запястье мокрый поцелуй, морн Глотис хрипло заявил:

— Морна Алиса, я очарован вашей красотой, выдержкой и силой духа.

Кажется, кое-кто скрипнул зубами?

Гость нарушил этикет, нас не представили друг другу, но он обратился ко мне по имени, хоть и уважительно. С чего бы подобная смелость?

Не глядя на Маркуса, я слабо улыбнулась:

— Вы меня первый раз видите, морн Глотис, поэтому силу духа, возможно, приписываете зря, — не удержалась я от ехидства.

Шатен ухмыльнулся.

— Поверьте, я о многом наслышан. О многом…

Он ушел, уступая дорогу следующим гостям.

Прежде чем к нам приблизилась пожилая чета, Маркус, понизив голос, сдержанно просветил меня:

— Морн Глотис — директор Службы безопасности Лерана.

Меня в жар бросило. Но не от того, что спецслужбы не оставили в покое, а достают в неформальной обстановке, нет. Неожиданно, что подобный сластолюбец, облизавший меня взглядом, занимает столь высокую должность. Зато теперь понятно его самодовольное признание, что он в курсе моих приключений. Еще бы! Ведь у него есть доступ к протоколу допроса. Неприятный тип, и руку целует по-земному, но мерзко.

Мы стояли на белой дорожке и приветствовали новоприбывших. Флаеры заполонили посадочную площадку и берег. Блеск драгоценностей и улыбок. Роскошные вечерние наряды у дам и дорогие смокинги у мужчин.

В течение последнего часа на вечеринку в честь спасения Маркуса Моринеса явились самые разные гости: политики и спортсмены, представители богемы и журналисты, аристократы и те, у кого не было ничего, кроме прославленного имени.

С легкой руки Моринеса сливки высшего общества Зарийского архипелага смешались с простыми людьми, за плечами которых были их дела, а не вереница предков и родовое состояние.

Удивительно… И почему я считала его снобом? Он с одинаковым радушием встретил мэра Риона и директора музея Ктулху, с последним, пожалуй, разговаривал даже теплее.

— Маркус, да ты счастливчик! Теперь я понимаю, почему ты не спешил отыскиваться, — с такой красавицей я бы застрял на необитаемом острове на целый год.

Пока бритоголовый здоровяк в иссиня-черном смокинге рассыпался в комплиментах, я старалась не краснеть, лишь сейчас осознавая, что любой, кто посмотрит на нас с Маркусом, поймет, что мы не только выживали на острове. Пошлых шуточек не избежать.

— Поосторожнее, Лавр, — сквозь зубы произнес Маркус.

— Мы с Моринесом вместе служили, а сейчас иногда спаррингуемся, — беззаботно трепался Лавр, словно не замечая недовольства хозяина дома. — Маркус, представишь нас друг другу?

— Обойдешься.

— Злой ты, Маркус. — Лавр сделал вид, что обиделся, и, подмигнув мне, хитро добавил: — Но я простой парень, этикетам вашим не обучен, могу и сам прекрасной девушке представиться. Меня зовут Лавр Барес, в том году я завоевал Жемчужный пояс в тяжелом весе.

— А в этом проиграл его, — добавил Маркус.

О… это было по-настоящему грубо.

— Я-то его верну себе в следующем сезоне, а у тебя, Маркус, характер испортился, — прокомментировал Лавр и ехидно ввернул: — Но я представляю, каково тебе сейчас. Когда почти все присутствующие мужики облизываются на твою женщину, хочется бить морды.

Боковым зрением я отметила, как заиграли желваки на скулах Маркуса. Неужели Лавр попал в точку? Но повода для беспокойства не вижу: мы всего лишь любовники, разве у него есть право ревновать? Или же на острове у него включились собственнические инстинкты и никак не выключатся?

А вдруг у меня слишком провокационный наряд? Платье в пол, пошитое из белого кружева с серебряной нитью, не открывало слишком многого: аккуратное декольте, разрез от середины бедра, который обнажал ногу лишь при неосторожном, порывистом движении. Из украшений на мне были золотые серьги-гвоздики и зеленая жемчужина с острова. В целом образ получился скромным и элегантным, как выразилась Лука. Вспомнив ее комплимент, я успокоилась.

Постепенно поток гостей в вечерних нарядах иссяк. Можно было расслабиться до следующего этапа мучений — приветственной речи Маркуса. О том, как все будет происходить, мне рассказала вездесущая помощница: встреча, выступление хозяина дома, танцы, разговоры.

От мелькания лиц рябило в глазах. С кем-то Моринес меня знакомил, с кем-то и сам перебрасывался всего парой фраз. Имен я почти не запомнила.

Не представляю, как постоянно вариться в подобном котле обычной девушке? Лука стала моим предупредительным ангелом-хранителем: порой возникала позади, чтобы поддержать: рассказать, кто к нам сейчас направлялся, один раз поправила прическу, принесла освежающий напиток, подбадривала, говоря, что скоро все закончится. Замечательная девушка! А еще она отвлекла Маркуса до прибытия первого гостя, чтобы тот не уговорил меня сменить платье.