Из круиза с любовью

Нас расквартировали в избе поприличнее, покрепче. Хозяин, мужичок хлипкий и давно пьющий, дома почти не показывался, всем заправляла его жена, крупная женщина, за центнер весом. У них было шестеро детей, ты представляешь ― шестеро! Причем двое младших с виду не совсем здоровые, наверное, папаша, зачиная их, уже спился. Зато старшая, восемнадцатилетняя ― настоящая русская красавица, при этом и рост, и стать, и коса ниже пояса. В городах такие девушки тогда уже не попадались. Я глаз от нее отвести не мог, да и не я один. Но Тоня выбрала меня. Зная нрав и строгость ее мамаши, я и подумать не смел просто развлечься, да и ее обидеть не хотел. Честь по чести предложение сделал. Антонина согласилась, и мать ее Варвара Никитична была счастлива, что дочь выйдет замуж не за местного лесоруба, а за образованного парня из самой столицы. За три дня до отъезда мы расписались в сельсовете, и повез я свою молодую жену в Москву, даже не предупредив родителей. Сюрприз хотел устроить…

Володя сделал паузу, невесело усмехнувшись воспоминаниям.

– Мама невзлюбила Тоньку с первого взгляда. Все шептала, что мы не пара, что эта девушка совсем не то, что мне нужно, разные социальные слои и все такое… А я возражал, что обтесать деревенскую девчонку совсем не трудно, а даже интересно, вот пойдет она в техникум учиться… И конечно, напирал на то, что такой природной, естественной красоты в городе днем с огнем не найдешь.

Поначалу «обтесывание» Тони меня даже веселило. Я получил довольно большие деньги за командировку и решил одеть свою красавицу. Куда ехать? Конечно в ГУМ. Вошли мы в троллейбус, а Тонька судорожно в поручень вцепилась и меня за руку схватила, глаза от ужаса в два раза больше стали. Девчонка городской транспорт только в кино видела, один раз в жизни на поезде ехала… «А если, ― говорит, ― он сломается и нас током дернет?» А уж что с ней было, когда впервые в метро оказалась!

Я целую программу составил, пытался восполнить пробелы в ее образовании: город показывал, по музеям и театрам водил, стихи на Арбате читал… Но Тоньке в театры и музеи ходить быстро надоело. Хочу, говорит, на дискотеку. Хочешь ― пожалуйста! Повел ее в один из домов культуры ― конечно, с сельским клубом не сравнить… Она была готова ежедневно на дискотеки ходить, но тут уж я проявил твердость. Хватит, говорю, гулять, пора учебой заняться и на работу устраиваться. Стала Тонька работать в регистратуре ближайшей поликлиники. А где еще? Как выразилась моя мать, коровника в обозримом пространстве не имеется.

– Что, прямо так ей и сказала? ― не поверила Вика.

– Конечно, не ей ― мне. И мне же приходилось выслушивать, что Тоня взяла ее шампунь, использовала всю пену для ванны, хватает не свое полотенце, выливает после мытья полов воду в унитаз и не сливает ее из бачка. Но больше всего ее коробило, что невестка называет ее «теть Аля» и на «ты». А Тонька и представить не могла, что со свекровью на «вы» надо. Вроде бы все это мелочи, но мама ее буквально возненавидела, за глаза называла «эта наглая девица». Я, конечно, жутко обижался…

Виктория внимательно слушала. Ей нравилось, как эмоционально, в лицах, Володя рассказывает.

– Так вы с Тоней из-за этого расстались?

– Нет. Все вышло банальнее, но значительно сложнее. В общем-то, мама оказалась права. В техникум Антонина готовиться перестала, как только забеременела. Решили отложить учебу на год. И взять жену с собой в экспедицию кашеваром я тоже не мог. Сын родился через год после нашего знакомства, я опять был «в поле». Вернулся ― Сашке три месяца, а невестка со свекровью перешли к активным боевым действиям.

Мама у меня врач, и естественно, она советовала соблюдать стерильность, кипятить пеленки и соски. Она ужасалась тому, что невестка достает из лифчика потную грудь и пихает ее ребенку, а увидев, как Антонина описанную пеленку на батарее высушила, просто закатила скандал. А невестка ей на русском народном языке объяснила, что, если стирать каждый раз, как дитё обмочится, то воды и порошка не напасешься. Отец рассказывал, мать чуть в обморок не хлопнулась. Она Тоньке про опрелости, нежную детскую кожу, микробы и неприятный запах, а та ей в ответ: «Детское не воняет! Я четверых братьев и сестер на этих руках вынянчила безо всякой твоей стерильности, и никто не захворал. А то, что младшенькие олигофрены, так это батька алкоголик, и никакие микробы здесь ни при чем!»

Про больных детей и отца-алкаша я маме не рассказывал, конечно, она была в шоке. Вот и получилось, что после возвращения я оказался меж двух огней. Пришлось выдержать серьезный разговор с матерью. С другой стороны жена показала себя во всей красе. В пылу ругани Тонька легко переходила на мат. Я, конечно, такие слова знаю, но в моем доме они раньше не звучали. В отчаянии родители предложили разменять нашу двухкомнатную на две однокомнатные квартиры в новых районах, но тут на дыбы встала Тонька.