Из личных записок следователя

Так начиналась перестройка в стране. Учитывая особую роль этого периода, чтобы показать некоторые условия зарождения в России новой эпохи, начну свой рассказ с брежневского застоя. Этот период, на мой взгляд, не менее интересен, чем последующие Горбачевские годы и лихие девяностые. Власть почивала на каких-то своих лаврах. Сам Генеральный секретарь партии коммунистов Л. И. Брежнев прославлял себя в мемуарах о своих боевых подвигах во время войны, выпустив книгу «Малая земля», а его окружение вешало на его грудь звезды героя войны и труда.

Л. И. Брежнев, как и его предшественник, страстно любил охоту. В самой дельте Волги, там, где она в несколько рукавов впадает в Каспийское море, в самом центре государственного заказника для него был сооружен специальный охотничий домик. Много позже, когда уже Л. И. Брежнев ушел из жизни, я побывал в тех местах в компании с астраханскими работниками рыбнадзора, чтобы полюбоваться на цветущий каспийский лотос. Егерь Егорыч, опекавший ранее Л. И. Брежнева, как мне показалось, с удовольствием рассказывал о прежних временах, и о том, как Леонид Ильич убивал в лёт за один вечер по пятьдесят гусей. Я спрашивал, куда же девал он столь обильную добычу. Егерь отвечал, что охотник мало интересовался судьбой раненой и убитой птицы. Ему важен был сам процесс охоты, который его сильно возбуждал, нагонял аппетит и стимулировал последующий сон на свежем воздухе под москитными сетками. Далеко не всю битую дичь подбирали, так как было много подранков. Их затем собирали поутру работники рыбнадзора и заповедника, отыскивая среди зарослей лотоса, и увозили куда-то на катере, так как на воде мертвых гусей оставлять было нельзя.

Мне многие говорили о добром характере Л. И. Брежнева, поэтому просто не укладывалось в голове, как он мог так поступать. Что же это за страсть такая – охота? – думал я, искренне жалея братьев наших меньших.

В мое посещение устья Волги на Каспии больше поразил не цветущий там лотос, а то, какими темпами вылавливался осетр специальной государственной артелью рыбаков с применением больших катеров и громадных размеров неводов, которыми полностью перегораживался рукав Волги. Катер тянул невод, а когда бригада вытаскивала его на берег, невод был полон рыбы самых разных пород и размеров, в том числе осетров. Бригада забирала осетров, а остальную рыбу оставляла прямо на берегу как ненужный мусор, в том числе огромных лещей и язей. Берег был усеян рыбой, которую люди даже не пытались сбросить в воду. Ее подбирали лишь чайки и буревестники. Осетры тут же загружались в специальный плавучий корабль-холодильник, и частично нелегально обменивались на водку в соотношении осетр – бутылка. Осетры ловились для работников обкома коммунистической партии Астрахани, но фактически львиная доля предназначалась для партийной элиты Москвы.

Первый зам. министра внутренних дел застойного времени Ю. М. Чурбанов под опекой тестя возомнил себя всесильным, и, якобы, заявлял во время застолья: «Завтра кем захочу, тем стану». Эта его знаменитая фраза, хотя и была сказана в Волгограде в узком кругу доверенных лиц в тайной обкомовской сауне за Волгой, но уже на следующий день ее знал почти весь город. Волгоградская высшая следственная школа МВД СССР, где я в то время уже преподавал, с волнением готовилась к приему зам. министра, но он все три дня отдыхал за Волгой, и, уезжая на четвертый день, говорят, увозил с собой «полвагона» черной икры.

Что касается браконьерства, в том числе на государственном уровне, то и в Волгограде, который в это время уже был переименован, для меня это не было новостью. В запретной зоне Волги около ГЭС целая бригада узаконенных браконьеров, под видом лодочной станции по ночам тайно вылавливала кишащих перед ГЭС осетров для обкома партии, а обком, в свою очередь, снабжал черной икрой Москву.

Умер Л. И. Брежнев, и Ю. М. Чурбанову припомнили все. Он был привлечен к уголовной ответственности за взятки и еще за много других надуманных и действительных грехов, получил двенадцать лет лишения свободы, отбыв половину этого срока.

Но самым обидным было привлечение к уголовной ответственности по этому же делу, как взяткодателя генерал-майора милиции К. Д. Иванова, более двадцати лет возглавлявшего Сталинградский «Желтый дом» (Областное управление МВД). Те подарки высоким лицам, которые были в порядке вещей на протяжении двадцати лет его генеральской службы, в чурбановском уголовном деле вдруг превратились в серьезное преступление. К. Д. Иванов был осужден к пяти годам лишения свободы за дачу взяток и весь срок отбывал в Караганде в качестве прораба на строительстве каких-то объектов государственного значения.