Из любви к искусству

Первую сцену предстояло отработать с Мортоном. Сэм сразу же заявил, что намерен отснять за один, максимум два дня, все сцены с Риннэлис Тьен и герцогом Айрэлским, и после мы с Грегом иметь дело друг с другом не будем. Лично мне от такой новости было ни холодно ни жарко, но Мортон как будто обрадовался, уж не знаю почему. Мы с ним особо никогда не враждовали. Ну, так, я поскандалила пару раз, но даже без нужного размаха, честное слово.

— Говорят, вы теперь у нас практически звезда мирового масштаба, — то ли похвалил, то ли все-таки дал волю язвительности Грег Мортон и оглядел меня каким-то новым, пока незнакомым мне взглядом.

— Верно, — не стала играть в скромность я.

Сам себя не похвалишь — ходишь как оплеванный. А в моем случае так вообще каждое доброе слово на счету.

— Далеко пойдете, ларэ Уиллер.

Вот теперь язвительные нотки в голосе коллеги слышались явственно. Кажется, мои успехи вызвали в нем куда больше неприятия, чем прежние потуги сыграть что-то стоящее. Всегда считала, что творческие профессии рано или поздно добавляют мужским характерам что-то такое… не женское вовсе, а бабье, то, в чем женщин мужчины так старательно обвиняют. Склочность, к примеру, склонность к сплетням, излишнюю эмоциональность, которая подчас граничит с откровенной истеричностью.

— Пойду, — согласилась я и лучезарно улыбнулась. — У меня достаточно времени для оттачивания мастерства.

Редко когда с издевкой напоминала, что в отличие от чистокровных людей я буду жить долго, очень долго, а, значит, когда мои коллеги без примесей уже состарятся, а то и лягут в могилу, останусь молодой, красивой и продолжу сниматься.

Разговор затух сам собой, но осадочек-то остался, и донельзя гадкий. Можно было не сомневаться, этот съемочный день окажется для меня очень, очень тяжелым.

В восемь вечера я буквально валилась с ног, проклиная про себя всех и вся разом. Особенно много недобрых пожеланий досталось Мортону и, разумеется, Сэму. Самое забавное заключалось в том, что у меня получалось играть, да еще как, Дрэйк замучился повторять, насколько я идеальна в этой роли. Вот только Грег оказался таким же хорошим партнером, каким могла бы стать бетонная стена, совершенно серая.

— Да она ведь совершенно не дает мне отдачи! — орал Мортон, потрясая кулаками после очередного разноса от режиссера. — Как я должен играть, когда она чучелом замерла передо мной и только глазами хлопает изредка.

Я скрипнула зубами и промолчала, позволив Сэму лично объяснять, что не так с Грегом и почему не прав именно он, а вовсе не я.

Чего он, в конце концов, хочет от Риннэлис Тьен? Криков и прыжков до потолка? Ее эмоции приходилось выражать с ювелирной точностью, отмеривая каждое движение лицевых мышц, каждую смену позы.

— Хватит, Грег, ты сегодня совершенно невыносим! — рыкнул на актера Сэм. — Лэйси умница и делает все верно. Подстраивайся. И вообще, кем ты себя возомнил? Милада все устраивает, Николсона — тоже. И только ты у нас, этакая цаца, недоволен! Приди в себя. Роль второго плана, замену найти труда не составит.

Тут Мортон недобрым словом помянул и Милада, так как «непонятно кто и откуда», но нос задирает так, что, кажется, вот-вот шею свернет.

— А вот с этого места поподробней, — появился южанин, как и положено уважающему себя демону, именно в тот момент, когда его поминают.

Грег посмотрел на коллегу, которого только что крыл последним словами и едва слышно охнул, наверное, не представляя, как именно теперь отбалтываться. Как по мне… да никак не отболтаться после всего того дерьма, которое только что вылил. Единственный шанс сохранить лицо — продолжить и дальше гнуть свою линию. Того, кто говорит в лицо то же самое, что и за спиной, уважают чуточку больше, чем тех, кто при первой возможности пачкает штаны и скулит как нагадивший щенок, которого тыкают носом в его собственное дерьмо.

— Э… Ларо Милад? — пробормотал Мортон, разом став как будто меньше. Да уж, уметь так съежиться — это тоже своего рода талант.

— Он самый. Или со зрением у вас такие же проблемы, как и с актерской игрой? — перешел Милад в любимый, как я подозреваю, режим — «общение его милости со смердами».

Правда, выяснять отношения с зарвавшимся Мортоном перед едва не лопающейся от любопытства и предвкушения публикой южанин не пожелал и оттащил Грега в сторону, по дороге что-то шипя сквозь зубы.

— Чем дальше в лес… — пробормотал озадаченный и расстроенный режиссер и покачал головой.

Кажется, я куда больше нравилась окружающим в качестве смазливой бездарности, когда ругались со мной, а не из-за меня. Забавные метаморфозы.

— Хоть что-то удалось отснять нормально? — спросила я со вздохом.

Пара дней борьбы с партнером в таком же режиме нон-стоп — и сил у меня не хватит уже ни на что.

— Ну, сцены четыре наскрести удастся, — призадумавшись на несколько секунд, выдал ответ Сэм. — Кое-что, правда, по дублям придется собирать… Но я уже понял, что проще попытать лишний раз монтажеров, чем снова терпеть Мортона с тобой в одном помещении. Он стал совершенно невыносимым. Неужто к славе приревновал?