Из ложно понятых интересов службы (СИ)

— Плохо. Товара нет, базы ничего не поставляют, даже хлеба завезли в три раза меньше чем обычно. Народ, чуть что, в драку кидается. Хорошо, что я не за прилавком стою…

— Дальше будет еще хуже. В смысле с товаром будет лучше, а с народом хуже.

— Я помню, Паша, ты рассказывал. Я только одного не понимаю –зачем ты заставил меня скупать продукты на все деньги? Я платье хотела себе купить на Новый год…

— Света, ты в старом платье выглядишь прекрасно, а без платья еще лучше. И я тебе обещаю, что все компенсирую. Следующий Новый год ты будешь встречать в настоящем итальянском платье из Милана, а не в самопале из Кисловодска. Кстати, как там мои?

— Да нормально, работают. Девочки очень вежливые, все время улыбаются. Народ возмущается, что у вас дорого, но все равно берет…

Моя бабуля ударилась в коммерцию, открыв в конце декабря девяносто первого года товарищество с ограниченной ответственностью, где мы с ней были товарищами. Бабуля, завершив дачный сезон, стала директором ТОО, ну а я — владельцем основной доли. Тетеньки из регистрационной палаты, к которым бабуля принесла уставные документы, долго шушукались за спиной бодрой пенсионерки, решившей заняться бизнесом, но выдали свидетельство в установленный срок.

Заместителем директора ТОО с громким названием «Парадиз» стал Дима Ломов, которого я нашел в тот момент, когда он в составе «дикой бригады» шабашников клеил итальянскую керамическую плитку на потолок в двухэтажном коттедже.

Ошарашив моего друга шепотом в ухо «Тебя же за эту плитку потом и убьют» я выволок ошарашенного Диму из дворца с башенкой, под крики его бригадира «Ну и вали на хрен, придурок, у меня на твое место желающих сотни…»

— Блин, Паша, какого хера? — Дима попытался выскочить на ходу из машины, но я прибавил газу, и мой бывший напарник отказался от своего намерения.

— Дима, просто поверь, рано или поздно эти плитки упадут с потолка и, не дай Бог, кому-то на голову. Хозяева найдут бригадира, а он свалит все на тебя. Поверь, в результате ты отдашь мамину квартиру и будешь считать, что легко отделался, потому что, когда к тебе придут, то скажут, что плитка упала человеку на голову, и ты «попал» на лечение его в дорогой швейцарской клинике, ибо в России это не лечат…

— Но Михалыч сказал, что в Европе все клеят и ничего не падает…

— Твой Михалыч врет как сивый мерин, хотя почему как? Он и есть сивый мерин.

В общем, в магазинах, где трудились Света и Маргарита, появился молодой обаятельный мужчина, что заключил с директорами этих торговых заведений договора аренды, написанных мной с учетом будущих изменений в общественной жизни. Так как часть арендной платы шла помимо прописанной в договоре суммы, а непосредственно в карманы директорам магазинов, то и особых проблем с заключением договоров не было. И сейчас три симпатичные выпускницы торгового училища, что не успели отработать в рудиментарных остатках советской торговли, посменно работали в двух торговых точках.

Сотрудничество же с Аллой сошло на нет по ее инициативе. Выслушав мои футуристические предсказания, женщина обещала принять их во внимание. В ноябре девяносто первого года Алла позвонила мне по телефону и сказала, что встретила мужчину, с которым собирается строить свою дальнейшую жизнь, и поэтому она убедительно просит меня не появляться в ее жизни, что я, естественно, ей пообещал. Зная Аллу, как образцовую мать, за дочь я особо не волновался, но без контроля оставить эту семью не мог. Через неделю я «случайно» познакомился с одной из продавщиц Аллиного магазина. Так как двадцатилетняя Леночка собиралась выходить замуж, то никаких поползновений к ней я не допускал. Пришлось придумать историю об одиноком мужике с ненормированным рабочим днем, который не успевает заскочить в хозяйственные магазины, работающие до девятнадцати часов вечера. С тех пор я, приблизительно раз в неделю, заезжал вечером домой в моей разведчице, где, в компании с ее строгой мамой, мы выпивали кружку чая, под щебетание Леночки, рассказывающей все новости ее магазина. После чего я расплачивался с девушкой за пару пачек стирального порошка или зубную щетку по полуторной цене «за беспокойство» и отбывал восвояси. При этом все были довольны. Я получал самую свежую и пикантную информацию о жизни магазина, которым заведовала Алла, Леночка чувствовала себя добытчицей, а мама…маму Леночки я просто осыпал комплиментами, восхищаясь всем — от вкуса краснодарского чая до цвета ее лица. По сообщению Леночки, Алла сошлась с грузчиком Никитой, здоровым тридцатилетним лбом, приехавшим покорять столицу Западной Сибири из небольшого городка, приткнувшегося между Транссибом и Васюганскими болотами. Парень Никита был простецкий, но обладал дюжим здоровьем, а на Аллу смотрел как на богиню, так что эта пара сейчас строила свою великую Любовь, зачастую предаваясь ей на рабочем месте, благо кабинет директора магазина запирался изнутри.

Единственной проблемой, что меня беспокоило, оставалась незавершенная история с моей судимостью за превышение полномочий.