Из мещан

– Вот как?… Неужели не понимаешь? – подзадоривающе произнес Рихард. – А я думал, что ты сразу догадаешься, что разговор идет о человеке, к кому ты имеешь право больше, чем кто-нибудь, предъявлять требования!

Волна крови снова прихлынула к щекам молодой девушки, и она дрожащим от волнения голосом спросила:

– Кому же я говорила, дядюшка Рихард, что этот человек мне дорог? – с чувством оскорбленного достоинства спросила она, сверкнув глазами.

– О, женщины, женщины! – засмеялся он. – Кому дано разгадать вас?

Заметив, что разговор на эту тему продолжает волновать его любимицу, он прибавил:

– Ты можешь успокоиться, Полина. Я, по крайней мере, никогда не верил в эту любовь!

– Дядюшка! – вскричала нетерпеливо молодая девушка. – Скажи мне наконец о ком ты говоришь?

– Разумеется, об Альфреде, о ком же еще?…

Вздох облегчения вырвался из груди Полины, и тогда барон, лукаво улыбнувшись, прибавил:

– Или может быть, существует еще некто, кто имеет гораздо более прав на твое сердечко, племянница, а?…

Неожиданно молодая девушка смутилась так сильно, что скрыть этого было нельзя. Она как будто испугалась, но испуг этот был радостным… Ее прекрасное личико озарилось внутренним светом, когда она, переводя дыхание, прошептала:

– Ах, дядюшка Рихард, если бы ты знал, как во мне замерло сердце!

Барон нежно и любовно заглянул в ее глазки и улыбнулся, говоря:

– Странное, удивительное ты дитя!… Можно подумать, что ты обрадовалась, что Альфред предпочел тебе другую…

– Нет, дядя! – возразила Полина. – Я только считаю, что лучше неверность до брака, чем после него!

– Конечно! – одобрил барон. – Вот почему не следует спешить с клятвами, потому что ревность приходит раньше клятв, что видно на твоем управляющем! Представь, его не смущало, что он выслеживает влюбленную парочку, о которой у нас с тобой шла речь…

Молодая девушка порывисто обернулась к барону.

– Ты говоришь об управляющем? – быстро спросила она. – Разве он тоже наблюдал за Гедвигой Мейнерт?

– О, еще как! – рассмеялся Рихард. – Он наблюдал с большим интересов, чем я! И едва сдерживал свой гнев, когда парочка шла полем! Его мрачный вид говорил о том, что это происшествие его крайне расстроило… Но если он имеет виды на сердечко этой маленькой волшебницы, то мне его от души жаль!

– Мне также жаль его! – проговорила Полина, бросив исподтишка взгляд на барона, словно желая убедиться, какое впечатление произведут ее слова на него…

– Мне жаль его, – повторила она, – потому что мне кажется, она очень дорога ему!…

Сказав, Полина опустила голову, и личико ее стало серьезным, утратив лучезарность.

За дверью послышался легкий шорох, словно скреблась собака.

Полина поспешно встала и открыла дверь, в которую грациозными скачками вбежала прекрасная охотничья собака, и, визжа от радости, бросилась к молодой девушке.

Барон удивленно смотрел на собаку.

– Это умное животное принадлежит управляющему, – пояснила Полина, проводя рукой по лоснящейся шерсти собаки.

– До меня в этой комнате жил господин этой, хорошо выдрессированной, собаки! И умное животное оказалось настолько чутким, что не забывает сюда дороги, видя, что ее здесь встречает радушный прием!

– Вот как? – глубокомысленно заметил барон, оглядывая комнату. – Для управляющего нельзя подыскать более подходящей комнаты! Отсюда он мог окинуть взглядом одним сразу все владения! А вот ты могла бы для себя выбрать другую комнату, гораздо более удобную, чем эта! Ты же любишь природу, и твои владения изобилуют живописными ландшафтами! Отсюда же не видно красот природы: ни цветов, ни зелени, ни гор!

– Но здесь мне очень удобно! – попробовала запротестовать Полина.

– Но, помилуй, чем же? – возразил барон. – Сомнительное удовольствие слушать шум хозяйственной сумятицы. Да и смотреть на это маленькое, обветшалое строение, что напротив – тоже мало приятного!

Полина что-то хотела ответить барону, как в комнату вошел слуга с докладом, что управляющий просит принять его по срочному делу.

– Я могу принять господина Геллига!… Просите его сюда! – приказала Полина.

В следующую минуту в дверях комнаты показался тот, о котором докладывал слуга.

4.

Барон фон Браатц провел под кровлей замка всего одну ночь, управляющий же не пожелал явиться к вечернему чаю, за которым собирались все обитатели замка. Вследствие этого барон не был знаком с ним и не знал, что его фамилия Геллиг. Теперь наступила возможность познакомиться ему с управляющим Полины.

Когда молодая девушка представила мужчин друг другу, ее опекун сдержанно и холодно поклонился.

На Геллига имя человека, стоявшего перед ним, не произвело, очевидно, ни малейшего впечатления, но барон фон Браатц, услышав фамилию управляющего, быстро вскинул глазами и был настолько взволнован, что его возбуждение не ускользнуло ни от Полины, ни от ее опекуна.

Управляющий поспешил приступить к цели своего посещения.

– Сегодня первый день годичной четверти, – начал он, – и в кассу поступили проценты с вашего наличного капитала, – прибавил Геллиг, положив на стол несколько тяжеловесных свертков золота.