Из мещан

Барон пожал плечами, но настаивать не стал.

За столом шел оживленный разговор, а после обеда мужчины удалились в комнату Геллига. Только Блендорф предпочел сигаре общество Сусанны, удалившейся с ним в гостиную.

Мужчины, опустившись в кресла, с удовольствием молчали, занятые пусканием колец дыма к потолку.

Альфред вертел на пальце кольцо, которое вдруг соскочило и упало к ногам Геллига.

Ганс нагнулся, поднял кольцо, взглянул на него и побледнел.

– Великий Боже! – простонал он. – Откуда у вас это кольцо? – спросил он Альфреда.

– Это кольцо дала мне Гедвига в обмен на мое! Оно принадлежало ее матери!

И Альфред поспешил рассказать историю кольца.

– Кто же виновник несчастья матери Гедвиги? – запинаясь, спросил барон Рихард.

– Герштейн… – ответил Альфред, помнивший разговор полковника с Гедвигой в доме пастора.

Старый барон в ужасе откинулся на спинку кресла, а Ганс прошептал:

– Вот оно что!… Ну, теперь мне все ясно. Скажи, отец, был Герштейн во время кражи в Диттерсгейме?

– Да! – беззвучно шевеля губами, ответил барон. – Он был в то время близок к разорению, к тому же проиграл значительную сумму в карты!

– Но его не подумали заподозрить? – с горечью спросил Геллиг.

– Нет! – поник головой барон Рихард. – Всем известная ревность твоей матери к Георгине показалась нам достаточным доказательством… Но каким образом попало письмо к Герштейну?

– Вот это я и постараюсь выяснить! – жестко произнес Ганс, вставая.

– Что ты хочешь делать?

– Свести счеты с Герштейном!

– Но разве я потерял право отомстить за поруганную честь своей жены?

Геллиг положил руку на плечо отца.

– Отомщена должна быть не баронесса фон Браатц-Диттерсгейм, а Леонора Геллиг! И это право на месть я не уступлю никому, даже тебе!

Старый барон глубоко вздохнул и молча последовал вместе с Альфредом за сыном. Приказав дворецкому доложить полковнику, мужчины остались в передней.

В это время Полина вместе с Гедвигой тоже вошли в переднюю. Заметив волнение на лицах мужчин, Полина удивленно сказала:

– Боже мой, что случилось?

– Не волнуйся, дитя мое! – поспешил ответить барон Рихард. – Геллигу необходимо серьезно поговорить с твоим отцом!

– Но папа нездоров, и его нельзя тревожить!

– Откладывать нельзя, ни в коем случае.

– В таком случае я пойду вместе с вами! – решительно заявила Полина.

– Нет, вы останетесь здесь! – твердо произнес Геллиг, и глаза его сверкнули! – При нашем разговоре не должно быть женщин!

С этими словами Ганс и барон Рихард ушли, оставив Полину в полном смятении и недоумении.

18.

Послеобеденный сон немного укрепил полковника, и он казался менее бледным. Увидев входивших Рихарда и Геллига, он предложил им сесть.

– Я чувствую себя хорошо и с удовольствием поболтаю с тобой, Рихард! – сказал полковник, стараясь казаться молодцом.

– Сейчас нам не до пустой болтовни, – резко произнес Геллиг. – Я предложу вам один вопрос, на который вы должны ответить, как честный человек!

– Спрашивайте! – гордо ответил полковник, свысока оглядывал молодого человека.

– Мать Гедвиги Мейнерт оставила дневник, из которого видно, что вы были близки, когда она еще была девушкой! Правда это?

Старый селадон самодовольно покрутил усы.

– Конечно, правда!… Девочка была красива, но слишком добродетельна и плаксива, и это надоело мне! Потом я слышал, что она вышла замуж за лесничего!

– Вы обменивались с нею кольцами?

– Ах, вам и это известно! – рассмеялся игриво полковник. – Видите ли, она была так романтична, что заставила меня заказать кольца!

– И оно сохранилось у вас?

– Что вы?… Если бы я хранил все сувениры женщин, так был бы завален ими по уши!

– Это оно? – спросил Геллиг, протягивая руку, на которой лежало кольцо.

– Да! Но как оно к вам попало?

– Оно закатилось между листами старого журнала, лежавшего в конверте, адресованном девице Паттенбург! – отчеканил Ганс.

Полковник пошатнулся, в глазах его выражался неподдельный ужас.

– В конверте, – продолжал неумолимо Геллиг, – было 5 тысяч талеров кредитными билетами, которые не дошли по своему назначению! Скажите, вы взяли деньги?

Полковник молчал…

– Герштейн, дни твои сочтены, так неужели ты и теперь не скажешь правды?… Из-за тебя сошла в преждевременную могилу моя несчастная жена, незаслуженно страдавшая от позора! Ты мог молчать долгие годы, но перед открытой могилой, прошу тебя, не лги.

– Да, деньги взял я… – хрипло пробормотал полковник, и тут же рассказал о том, как все случилось…