Из мрака ночи (сборник)

— Медленно, учитывая, что мы выходили в космос, но по земным меркам весьма быстро. Фактическую скорость трудно определить — ведь мы освободились от любых оков тяготения, поэтому я должен был следовать за Землей по ее орбите и за Солнечной системой. До Нью-Йорка примерно три тысячи миль, так что, учитывая, что мы летели часа полтора, то наша скорость равнялась тридцати милям в минуту или полмили в секунду.

— Ну, рекорд скорости самолета где-то четыреста двадцать миль… я имею в виду, в час, — протянул Гэйл. — Так что ты сейчас установил новый рекорд!

Они подлетели к низкому зданию, которое стало свидетелем строительства первого на Земле космического корабля. Плавный спуск постепенно превратился в пологий полет над самой землей, и, наконец, корабль медленно вплыл в открытые ворота ангара.

Райт помахал им рукой, но Уотерсон еще несколько минут не выходил, показывая все Гэйлу.

— Стив, ты выбрал для работы самое пустынное место. Но почему?

— По двум причинам. Во-первых, я искал место, где было бы тихо. А во-вторых, мне нужно было место, где я мог бы спокойно работать с атомной энергией, не боясь, что случайный взрыв разнесет весь город. Ты заметил кратер, мимо которого мы пролетали? Там я испытал первую пулю. Я перебрал с материей, положил туда почти миллиграмм… Но вылезай, я хочу показать тебе свою лабораторию. Она в ангаре. А завтра научу управлять кораблем.

Уотерсон первым направился к задней стене ангара, гладкой и металлической, где была маленькая дверка. Стена и дверь мерцали странно переливающимся сплавом иридия.

— Вот тут я сплю, — продолжал на ходу рассказывать Уотерсон. — Правда, тут очень тесно.

Учитывая габариты Уотерсона, комната в одиннадцать футов длиной, десять высотой и почти столько же в ширину действительно была тесной. К тому же, помещение служило еще и столовой, кухней и чертежной, так оно было действительно переполнено. Гэйла особенно заинтересовал небольшой экран, на котором светилась группа огоньков.

— Что это, Стив? — спросил он.

— Это моя карта. Это единственная карта, которая действительно нужна на космическом корабле. Огоньки все время движутся, показывая истинное положение планет. Наверное, сначала мы полетим на Марс, он сейчас ближе всего. Я хотел первым делом полететь на Венеру, но она сейчас по другую сторону Солнца. Я обнаружил, что даже в космосе не всегда возможно лететь по прямой.

— Да, неплохая карта! Но она же весьма приблизительна. Я полагаю, у тебя есть более точные сведения?

— А зачем мне более точные? Я полечу к такой большой цели, что не смогу промахнуться!

— Тоже верно. Но я еще не видел аппарата, который будет снабжать корабль воздухом. Подозреваю, что за той дверцей что-то есть.

— И правильно делаешь. Там склад и машинное отделение, в котором находится все оборудование, воздухоочиститель, фильтр для воды. Не забывай, что атомная энергия дает мне неограниченное количество электричества. Я открыл способ разлагать углекислый газ на углерод и кислород. Так я возвращаю в воздух значительную часть кислорода и одновременно удаляю из него углекислый газ. Кислород я добываю из воды при помощи другого электролизера. Одновременно он же регулирует влажность воздуха. Трудность состояла в том, чтобы избавиться от высокой температуры. Я ведь получаю такое же количества тепла от Солнца, что и Земля, но у меня нет защитной атмосферы. Самое легкое решение этой проблемы оказалось в том, чтобы держать корабль под таким углом к Солнцу, чтобы тень накрывала большую его часть судна. А затем, регулируя угол наклона, я могу получать внутри любую нужную мне температуру.

— Хорошая идея. Кстати, я никогда не слышал об электролизе углекислого газа. Не расскажешь мне, как это происходит?

— Это процесс, который открыл я сам. Он весьма сложный, так что объяснение заняло бы много времени. К тому же, я подумываю, не легче ли было бы превращать материю непосредственно в кислород?

— Стив, я заметил, что у тебя тут много светильников. Но почему ты не сделал окна?

— Окон нет нигде, кроме рубки управления. Проблема тут в том, что окна уменьшают прочность корпуса. Кроме того, мы сейчас находимся в спальне, а поскольку в космосе нет ночи, то ее пришлось бы все равно периодически затемнять. Так что почему не оставить ее просто без окон? Прочность же корпуса корабля очень важна из-за ускорения, которое я использую при разгоне и торможении. Внешний корпус сделан из шестидюймового иридиевого-вольфрамо-вого сплава лишь с двумя отверстиями — дверью и окном в рубке. Все остальное представляет собой сплошной корпус без швов. Нет никакого каркаса, кроме двух переборок шестидюймовой толщины, служащих распорками. Внутренний корпус тонкий, из металла в один дюйм, и отделен от внешней оболочки двухдюймовыми скобами. Пространство между ними пусто — там вакуум. Откачать оттуда воздух проще простого. Достаточно выйти в космос и открыть специальные внешние клапаны. А потом, между корпусами, вакуум сохранится.