Из мухи получится слон

Она смотрела в корень вопроса. Удручающая теснота в чуланчике не позволяла даже толком выпрямиться, не то что прятаться. Окна здесь отсутствовали за ненадобностью. Мы попали в ловушку. Я впала в состояние, похожее на транс. Происходящее меня уже почти не волновало. Будущее, за отсутствием такового, — тоже. Я не сомневалась, что наша с Наташей песенка спета. Через несколько минут нас обнаружат, допросят, а потом прикончат. Так стоит ли тратить последние мгновения своей молодой жизни на отчаяние и ужас? Как сквозь сон, услышала бодрый голос хозяина:

— Кухню я оборудовал всевозможными механическими приспособлениями. Теперь и жена не нужна. Техника все помоет, приготовит, выстирает, выгладит и высушит. Тебе, Ася, как женщине мое тщеславие понятнее, чем другим.

И он с довольной физиономией выслушал взрыв негодования со стороны мужской части собравшихся, которые в один голос утверждали, что ничего более занимательного, чем кухонный комбайн нового поколения и посудомоечная машина, им видеть в своей жизни не доводилось. И не просто комбайн, а комбайн, который принадлежит такому замечательному человеку и рачительному хозяину, как Виктор Владимирович.

— «Небольшое тщеславие», как же он заливает, — машинально пробормотала я, все еще находясь в полуобморочном состоянии. — Хорек жирный, понатащил в нору разных запасов, того гляди лопнешь от самодовольства.

— Ш-ш-ш, — испуганно зашикала на меня Наташа, которая на цыпочках перешла ко мне поближе и жарко прошептала мне в ухо: — У меня есть план.

Я еле сдержала стон, готовый вырваться сквозь судорожно стиснутые зубы. И пользуясь тем, что внимание присутствующих было отвлечено новым тостером, я сказала:

— Я приготовилась встретить свой конец с достоинством, без слез и воплей, так что отвяжись от меня. И не забивай мне голову своими кретинскими идеями. Дай возможность привести свои мысли в порядок. — И с сомнением прибавила: — Думаю, мы обе попадем в рай. В любом случае скоро нас ждет дальняя дорога в мир иной. Советую тебе подумать, что ты скажешь Создателю, когда он поинтересуется, какого рожна мы залезли в этот проклятущий дом. Мне в свое оправдание сказать будет нечего.

— Погоди ты умирать. Фактор внезапности — вот наша единственная надежда, — с жаром убеждала меня Наташа.

Нехотя вернувшись мыслями к действительности, я признала, что в этом предложении есть кроха смысла. В самом деле, что мы теряем? Кроме своих цепей — ничего. Чувствуя, что переход в лучший мир откладывается на неопределенное время, я приободрилась и почувствовала неожиданный приток новых сил, даже пришла в себя настолько, что смогла сообразить, через какие комнаты надо прорываться до вожделенного люка в полу. Я постаралась воссоздать в голове план дома и четко запомнить повороты, чтобы в ответственный момент не заблудиться самой и не запутать Наташу. От непривычного напряжения мозговых извилин или от чего-то другого я покрылась противной испариной, тем более противной, что поверх нее надо было натянуть на себя всю одежду — оставлять ее бандитам я не собиралась.

Мы были готовы стартовать. Если бы мы промешкали лишнюю минуту, то неприятель не преминул бы воспользоваться нашей нерасторопностью, но мы успели.

— Это дверь в еще одну комнату? — раздался мужской голос прямо за нами.

— Нет, там чуланчик, куда я давно не заглядывал. Там хранится масса рухляди, доставшейся от прежних хозяев. Я все собираюсь ее выкинуть, но руки не доходят. Мы обязательно заглянем и туда, но после того, как я похвастаюсь своим новым кодовым замочком. Я купил его в Финляндии, когда был там с деловой поездкой. Поверьте, друзья мои, ничего подобного в нашей стране еще не придумано.

Этого старого чудака прямо-таки распирала дурацкая гордость за свой замок. Когда он спросил, всем ли будет интересна демонстрация уникального запора, его друзья энергично и дружно подтвердили свою заинтересованность. Чрезвычайно довольный реакцией, рассчитанной на то, чтобы польстить его самолюбию, крепыш защелкал кнопочками, дверь распахнулась, и мы с Наташей лицом почувствовали ток холодного воздуха с улицы.

Каморка, где мы прятались, была в пяти хороших прыжках от входной двери. Мы почему-то не сомневались в собственной способности преодолеть это расстояние даже за четыре прыжка. Между нами и свободой стоял один лишь крепыш, остальные почтительно расступились, не решаясь мешать священнодействию с замком.

— Отойдите немного от двери, — попросил крепыш, тем самым расчищая для нас с Наташей беговую дорожку.

И мне, и Наташе было наплевать на маленькие слабости нашего невольного хозяина. Поэтому мы понимающе переглянулись и поняли, что пришла пора для старта. Что — сейчас или никогда — мы должны предпринять попытку спасти самих себя.