Из мухи получится слон

— Кто его знает, этого Степанова, — неопределенно пробормотала Наташа, — может, у него еще кто есть для работы с нами, а он просто нам не сказал, чтобы мы опять не слиняли. Тогда ему будет известен каждый наш шаг, и его, конечно, удивит и насторожит тот факт, что накануне великого события мы безвылазно проторчали весь день дома. Лучше изобразить бурную деятельность. Словом, хватит болтать. Пора в путь, подруга.

Я оставила всякие попытки понять до конца происходящее, и мы пустились в путь. Наташа — бодрая, как щенок бультерьера, искрящаяся энергией, и я — томимая недобрыми предчувствиями. Мои предчувствия себя оправдали быстро, я бы сказала, очень быстро. Не успели мы спуститься в метро, как они начали себя оправдывать. Мы еще и до поезда не дошли, а Наташа встала, и ни с места. Проследив за ее взглядом, я ощутила неприятный холодок в спине. Вчерашний мой азарт основательно повыветрился за ночь, и сейчас я меньше всего жаждала встретиться нос к носу с Амелиным и его подругой. Но с судьбой не поспоришь. Именно они поджидали нас, мирно сидя на лавочке, а мимо них пробегали поезда и люди. То, что они ждали именно нас, я поняла сразу же по улыбкам, которые осветили их лица, когда они разглядели нас в толпе других пассажиров. Они улыбались вполне дружелюбно и немного заискивающе, а Амелин к тому же скорчил виноватое лицо и стал похож на провинившегося школьника, который надеется на то, что ему все опять сойдет с рук. Почему Амелин чувствовал себя виноватым, я понимала превосходно. У него была для этого куча причин. Еще бы — столько всего наворотить. Но то, что его подруга решила быть с нами любезной, не лезло ни в какие ворота. О чем мы с Наташей и сказали друг другу.

Те двое не ограничились одними приветственными кивками и жестами. Видя, что мы не торопимся присоединиться к ним, они решительно направились в нашу сторону. Меня их намерения не устраивали. И почему бы не нарушить планы врага? Просто так, на всякий случай. А для этого существовал один, и очень простой, способ — удрать. Но Наташа намертво вцепилась в мою руку, и мне никак не удавалось стряхнуть ее. Сама же она отказывалась бежать вместе со мной и висела на мне на манер якоря. Поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как ждать продолжения, стоя на месте. Не волочить же мне за собой Наташку, продираясь сквозь толпу, в самом деле.

Да и что плохого они могут нам сделать? Здесь кругом полно народа, и переодетых оперов в метро тоже предостаточно. Оперов на любой станции навалом. Они таким образом делают вид, что борются с наркобизнесом. Чтобы, значит, ширевом и «дурью» прямо в метро не торговали. Не знаю, насколько хорошо у них это получается, но если заметят другой какой беспорядок, то обязательно вмешаются тоже. Поэтому мы с Наташей находились в относительной безопасности. И разумеется, если мы не будем хлопать ушами, то узнаем интересные новости. Насколько эти новости будут важны для нас, я и не предполагала.

Тем временем Амелин и Ася подошли к нам вплотную, и Ася, прямо-таки лучась дружелюбием, сказала:

— Нам очень нужно с вами поговорить. Пожалуйста, не отказывайтесь. Петя сильно рискует, разговаривая с вами. С одной стороны, его могут задержать органы, если узнают, а узнать его легко, особенно когда он в комплекте с вами, а с другой — наш хозяин не должен знать, что мы контактировали с вами. Риск того, что его узнает милиция, возрастает многократно, когда он говорит с вами, ведь за вами все-таки возможна слежка, а поэтому его могут признать.

— Это и ежу понятно, но не беспокойся. За нами сегодня если и следят, то люди, которые видели его лишь на фотографии, а она не очень четкая, — заверила Наташа Асю, которая немного успокоилась за своего ненаглядного и сказала, что она так и предполагала. Иначе бы она не согласилась на то, чтобы Петя сопровождал ее, а пришла бы одна.

— А о чем вы хотели с нами поговорить? — поинтересовалась я.

— Вам надо поехать с нами туда, где вы вчера были, — несколько туманно, на мой взгляд, ответила Ася.

— Вы точно уверены, что нам это надо? — с похвальным сомнением в голосе спросила Наташа после секундной паузы.

Я только порадовалась, что у моей подруги сохранилась хоть капля осторожности, но, как немедленно выяснилось, радость моя была преждевременной. Наташа тут же поправилась и сказала:

— У вас должны быть веские причины, чтобы так говорить. Едем, а по дороге вы все расскажете в подробностях.

Ну, чем она думает? Я была от такого решения, мягко говоря, в отчаянии. Просто ужас какой-то. Меня уже не утешало, что сейчас белый день, а где-то рядом ребята Степанова. Только вот здесь ли они, было вопросом первостепенной важности. Это и заставило меня открыть рот и решительно заявить: