Из мухи получится слон

Казалось бы, что может быть проще? Подкинуть удостоверение на место преступления, украсть парочку книг и тихо удалиться в сторону своих пенат, по возможности прихватив с собой пленного. Но жизнь всегда норовит внести свои коррективы в задуманное. Вот и в этот раз она не поленилась и вмешалась. Хотя грех жаловаться. Первые две операции прошли без сучка без задоринки. Ася выбрала три книги на латыни, все они были о медицине, и мы чинно, как обычные посетители, приготовились покинуть пределы библиотеки.

Признаюсь, что меня терзали сомнения в правильности того, что мы делаем. Мне было не по душе даже трогать эти книги без разрешения, не говоря о том, чтобы их красть. А мы их именно крали, то есть совершали действие, предусмотренное статьей 158 Уголовного кодекса часть третья — в крупном размере, организованной группой и со взломом. И даже то, что взлом совершили не мы, нам уже не поможет. И если бы украли эти книги мы с Наташей, то моя совесть была бы относительно спокойна за них. Но нет же. Бесценные книги будут отданы в руки очень подозрительных типов. Да, конечно, мы знаем, где живет их босс, знаем Ф.И.О. Петечки, но и только. Этот пробел в наших знаниях надо было немедленно заполнить.

— Всем стоять, — сказала я самым решительным тоном. — Мы не двинемся с места, пока я и Наташа не получим ваших адресов и телефонов, по которым вас можно застать, и паспортных данных тоже. Обещаем не передавать их в милицию, но на всякий пожарный случай они должны быть у нас под рукой.

Ася с Петей переглянулись, и Ася сказала:

— Мы не против. Мы вам верим, и вы нам тоже верите. Поэтому давайте не разрушать нашу трогательную веру друг в друга. Вы не пойдете с нашими координатами в милицию, а мы не продадим книги на сторону. Вас ведь это волнует? Договорились?

Мы были согласны и достали ручку и клочок бумаги. Наташа достала ручку, а я бумагу, но затем это уже стало неважным, потому что тут вмешался злой рок или не знаю кто. Но кто-то точно постарался доставить нам еще несколько приятных минут.

Пол коридора задрожал от тяжелой поступи. Мы стояли возле самого выхода в этот момент. Как по команде, четыре пары глаз с ужасом уставились на зияющую дыру в дверях, которую никто из нас не удосужился даже попытаться замаскировать, в то время когда это еще было возможным. Кусок, выпиленный типом в маске, сиротливо лежал у двери и бросался в глаза, как плащ тореадора. Какие мы были идиоты, не могли вставить его в дверь! Совсем забыли об осторожности, и вот пришла расплата. Шаги замерли напротив раскуроченной двери, и волна холодного отчаяния расползлась по сердцам и телам нашей онемевшей четверки.

Я готова была разрыдаться от досады, если бы не осознавала бесполезность этого. И все же, несмотря на отчаянное положение, в котором мы все оказались, мы сообразили заползти под витрины с книгами, стоящие вдоль стен комнаты и в центре. Витрины были очень кстати прикрыты полотнами бордовой тяжелой ткани длиной до пола. Они прекрасно укрыли нас, но надолго ли? Мы скрючились и прислушались. За дверьми ошеломленно молчали, медленно переваривая увиденное. Прошло несколько гнетущих минут. Мне они показались годами или, возможно, столетиями.

Но вот стоящие за дверью решились на действие. И тут же допустили промах. Вместо того чтобы оповестить остальных и послать за подмогой, они решили разведать обстановку сами. Для этого они приоткрыли щель в двери и осветили фонариками комнату. Не увидев ничего особенного, ведь мы решили пока не идти на контакт, они зашли внутрь. Их было двое, судя по ботинкам, а ботинка было четыре штуки. И они не заглянули под эти восхитительные длинные скатерти, а побежали сразу во вторую комнату. Выход был свободен! Мы не стали задерживаться и на четвереньках поспешили к своему спасению. Ася прижимала к груди три тяжеленных фолианта, с которыми она не догадалась или не захотела расстаться. Ползти и прижимать их к себе было очень трудно, и она протянула один мне, а другой Наташе. Амелин полз впереди, потом Наташа и Ася, а замыкала процессию я. Амелин полз с совсем неплохой скоростью, и я уже начала надеяться на что-то светлое, но вдруг в передней части нашей процессии произошло замешательство. В чем его причина, я не могла разглядеть, но события крутились, как в ускоренной съемке какого-то приключенческого фильма, когда движения у всех героев становятся до нелепости суетливыми.