Из огня да в полымя

–Я понимаю. Что-то вроде – хотела смахнуть муху с плеча, а вызвала настоящий ураган?

–Чересчур преувеличенно. Но в целом – верно.

–А какая у меня может быть сила?

–Какая угодно. Целительство, прорицание, боевая магия, способность управлять стихиями или одной из стихий… Вариантов масса.

–Хорошо, – я решительно кивнула. – В Академию, так в Академию. Но только после Веренса. Она на карте есть? Покажешь?

На рассвете я отправилась, как цинично сообщила мне Чара, "в свой последний путь". Смысла притворяться юношей я больше не видела – всё равно папочкины прихвостни уже напали на мой след и знают, как теперь я выгляжу. Поэтому с чистой совестью я прыгнула в пожалованную жителями деревни премиленькую тёмно-зелёного цвета рубаху, явно женскую, очень удачно подчёркивающую фигуру, тёмно-коричневые (почти чёрные) отличного качества штаны и новые сапоги (ура!). А в довершении всего с наслаждением распустила осточертевший хвостик. Чара долго хохотала и истерично спрашивала, это каким же тупым топором надо было рубить волосы, чтобы получилось такое. Но потом всё же сжалилась и, немного поколдовав с помощью портняжных ножниц над моей головой, сумела-таки сделать что-то отдалённо напоминающее приличную стрижку. Я потом ещё долго визжала от восторга и клялась знахарке в вечной любви. Старую одежду я аккуратно сложила и отправила в сумку, к уже лежащим там чистым бинтам, каким-то отварам, которыми нужно было промывать рану при перевязке, пирожкам, фляге с колодезной водой и карте. Коня мне презентовал лично староста, "за спасение деревни всей".

Расслабленно покачиваясь в седле, я нагло и бессовестно наслаждалась жизнью. И потихоньку гадала, чем же в будущем аукнется мне эта передышка. Днём в лесу совсем не было страшно. Сквозь листву проникал рассеянный зеленоватый солнечный свет. Сбивать до кровавых мозолей ноги нужды больше не было (я наклонилась и благодарно сообщила коню в ухо, что он просто мой спаситель). Птички пели, а душа отчаянно им подпевала. И омрачало эту идиллию только одно – Ян. Подлый мерзавец и предатель. Я крепко сжала кулаки и почувствовала, как в нежную кожу ладоней впиваются острые ноготки. Как он мог так со мной поступить? Всего за двадцать золотых?! Я злорадно ухмыльнулась: плакали его денежки. "Деваха" от них исхитрилась удрать. Но всё-таки – как же он мог?! А я-то, идиотка! Нашла кому довериться – продажному наёмнику! Ой, дураааа… Беспросветная.

"Но он не похож на человека, способного на предательство!" – вступилась за мага совесть.

"А в моих глазах он вообще уже мало похож на человека! – возмущённо парировала я. – И, между прочим, для него это не предательство, а очередная выгодная сделка! Он поганый наёмник, работает на того, кто платит больше. И поменять работодателя для него, похоже, никогда не поздно!"

"На всё есть причины, моя дорогая" – вновь взялся за нравоучения здравый смысл.

"Конечно! Деньги! Вот единственная причина, побуждающая наёмника к действию!"

"Не ёрничай! Если мы не знаем о причинах его поступка, это совсем не значит, что их нет!"

"А мы о них знаем, любезнейший, – ядовито прошипела я. – Мы прекрасно знаем о целых двадцати золотых причинах!"

–Боги Всевышние!.. – конь подо мной резко встал, и я, расслабленная, едва не кувырнулась вперёд. – Малышка, ты что тут делаешь?

Передо мной стояла маленькая босоногая девочка в стареньком латаном платьице. Её светлые локоны спускались ниже спины, а странного медово-жёлтого оттенка глазки старательно меня рассматривали.

–Заблудилась, – тихо прозвучал лаконичный ответ.

–О! Какой ужас! – я живо спрыгнула с коня и закудахтала, как наседка. – Но… откуда ты? Куда тебя отвезти? Я, правда, сама тут не шибко ориентируюсь…

–Тётенька, а у тебя есть гребень?

–Гребень?.. Да-да, есть, конечно. Куда тебя отвезти, детка? – повторила я свой вопрос, судорожно нашаривая в сумке карту. – Из какой ты деревни?

–Тётенька, дай гребень! – настойчиво попросила малышка.

–Зачем он тебе? – оторопела я. – Давай я отвезу тебя домой!

–Я так давно не расчёсывала волосы…

–Хорошо, забирайся в седло, и я дам тебе гребень, договорились? А потом ты расскажешь, куда тебя везти. Ну? Давай руку. А, может, ты есть хочешь? Что я несу! Конечно, хочешь!

–Нет, тётенька, я хочу гребень! – в голосе ребёнка зазвучали плаксивые нотки.

–Хорошо-хорошо… Сейчас.

Конечно она капризничает. Вон какая мелкая, а в лесу совсем одна. Напугана и голодна. Устала, наверное, сильно. Вот сейчас успокою малютку, а там уж попробую узнать хотя бы название её деревни.

Я схватила сумку и принялась быстро перебирать её содержимое. Руки дрожали, в голове шумело. Чего это я? Трясусь, как перед первым свиданием. Мало ли детей в лесу теряется! Сейчас вот выйдем с ней на тракт и разберёмся, что дальше делать.

–Да где ж ты, зараза?

Гребень никак не находился. Странно, но внезапно я ощутила такую необходимость в этой незатейливой вещице, словно от неё зависела моя жизнь; и какое-то звериное отчаяние от того, что не могу найти этот злосчастный гребень, захлестнуло все мои мысли, полностью подчиняя разум нечеловеческому страху.