Из огня да в полымя

Однажды, во время одной из прогулок, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, я наткнулась на лечебницу, где пытались лечить умирающих, эпидемии, душевно больных. От меня всегда скрывали всё, что могло бы меня ужаснуть, потому лишь в тот день, когда секли маму, я усомнилась в том, что мир идеален. А когда увидела всё это… остатки детской веры рассыпались в прах. В основном те люди были нищими и неимущими, потому, увидев богато одетую девушку, пытались знаками попросить о помощи. У меня болело сердце от их отчаянных взглядов, вида, завываний, я не могла сдвинуться с места – мне было безумно, до боли жаль их всех, будто их страдания стали моими. Кажется, я плакала…

Жуткое чувство – бессилие. Самое, самое жуткое. Всегда проще, когда можешь что-то исправить…

– Хочешь им помочь? – Вкрадчивый голос сзади заставил вздрогнуть.

Обернувшись, увидела стоящую чуть позади женщину, чьё лицо было скрыто глубоким капюшоном плаща.

– Конечно, – сквозь слёзы кивнула я, – Но я не могу.

– Можешь, – уверенно возразила странная незнакомка. – Но что ты отдашь взамен?

Я не вполне понимала её странные речи, но, взглянув на больного жуткой болезнью ребёнка ответила, скорее, своим мыслям:

– Всё, что угодно.

– Хорошо. – Удовлетворённо отозвалась женщина. – Да будет так. Не забывай своего слова. И помни – с того момента, как сбудется твоё желание, ты служишь тьме.

Я, конечно, не восприняла тогда всерьёз её слова. А следовало бы!..

* * *

Тьма ночи – моя стихия. Время ведьм.

Всполохи звёзд на небосклоне загадочно подмигивают, будто знают все тайны мира, холодно светит полная луна, щедро орошая землю своей серебряной печалью. Как же я люблю это неповторимое чувство – будто ты становишься невесомее пуха, гонимого порывом ветра… полёт.

– СТОЙ!!! ВСЁ РАВНО ВЕДЬ ПОЙМАЕМ!!! – Истошно орали снизу, портя мне отдых.

Ну вот, так всегда. Бегают, плюются во все стороны, орут и сотрясают воздух пустыми словами – вот вам портрет начинающих инквизиторов. И ладно бы хоть что-то умели, кроме как попусту болтать!.. Слава Богу, в наших краях только такие в последнее время и водятся, ибо если здесь был бы круг настоящих, вышколенных и жестоких инквизиторов – осталось бы от меня и моей наставницы лишь кучка пепла. Хотя, конечно, наставница у меня сильная. Но всё же радует, что состоявшиеся инквизиторы к нам не заглядывают…

…Тот случай в лечебнице навсегда изменил мою жизнь. Ну, начнём с того, что я, сама того не ведая, отдала за спасение тех людей… частичку своей души. А это, кстати сказать, сделало меня начинающей ведьмой – служительницей дьявола и так далее и тому подобное. Ну, так считают люди. На самом деле, дьяволу мы не поклоняемся, кровавые жертвы не приносим… ну, по крайней мере, не часто, и не человеческие. Всего-то колдуем. И пакостим изредка. Но не потому, что так надо, а потому, что люди нас ненавидят и портят нам жизнь, даже если мы им помогаем. Душу продают только Приобретённые, я же – Отшельница. Так называют Врождённых, чья сила вдвое больше Верховных, и которая, в отличие от силы последних, просыпается ещё в раннем детстве. И которым доступны тайные знания, немыслимые заклинания. Только такие, как я, могут жить без клана, но даже таким нужен наставник. И у меня наставница была. Леди Анна, с которой я сбежала, когда меня заподозрили в колдовстве.

Отовсюду, где бы мы ни появились, нас гнали взашей, словно больных чумой. Люди никогда не признают того, чего не в силах понять. Кто-то сказал, что мы, ведьмы – зло, и все подхватили, ведомые чьей-то волей. Возможно, это просто власть не хочет, чтобы был некто более сильный…

Я не знаю, что повлияло – может то, что я потеряла кусочек души, а может то, что на моих глазах сжигали моих подруг, юных ведьмочек, которые за всю жизнь не сделали ничего плохого. Видеть медленную и мучительную смерть небезразличных тебе людей, это… невыразимо. Не найти слов. Я была готова своими руками убить тех, кто это делает, но наставница меня остановила. Это было бы бессмысленно – то я такое против огромной беснующейся толпы? Как бы то ни было, я постепенно теряла сострадание к людям, наполняясь презрением.

Конечно, они скажут, что я презираю их как низших существ, но я презираю их лишь за их абсурдный страх, зависть и злость, которые вкупе порождают невиданную жестокость…

Приземлившись у скрытой в чаще избе осторожно открыла скрипящую дверь, из который лился чадящий свет дешёвых сальных свеч. Ещё с порога слышалось бульканье варева в нашем старом надтреснутом котле, невнятное бормотание наставницы и запах знакомых ингредиентов, которые обычному человеку показались бы весьма и весьма специфическими.

– Добрый вечер, леди Анна, – поприветствовала я наставницу, скидывая капюшон чуть взмокшего от грибного дождика плаща.

– А, Бриана!.. – Хриплый надломленный голос раздался мне в ответ, – Ну как, всё получилось?

Да, я сменила имя после побега. Так, на всякий случай.