Из огня да в полымя: российская политика после СССР

Однако конфликт, по сути, так и не был разрешен. Курс правительства Черномырдина мало чем отличался от гайдаровского, и влияние парламента на его политику оставалось почти нулевым. Президент откровенно игнорировал решения парламента и вовсе не собирался возвращать назад полученные от него полномочия, у парламента же не осталось каких-либо рычагов влияния на ситуацию, кроме демонстрации своего несогласия с Ельциным. Идея референдума по положениям новой конституции была похоронена обеими сторонами конфликта, а предложение об одновременных досрочных перевыборах и президента, и парламента встречало их общее неприятие. В результате напряженность нарастала, и после ожесточенных дебатов и неудачной попытки импичмента президента в марте 1993 года Съезд назначил на 25 апреля 1993 года референдум по четырем вопросам: (1) о доверии президенту страны; (2) о доверии социально-экономической политике правительства; (3) об отношении к досрочным выборам президента; (4) об отношении к досрочным выборам Съезда.

Агитация в ходе референдума проходила в условиях беспрецедентного преобладания президентской стороны в средствах массовой информации. Съезд же, в свою очередь, отвечал обвинениями в коррупции в адрес правительства. По итогам голосования явка на референдум составила 64 % избирателей. 58 % участвовавших в референдуме избирателей высказались в поддержку президента, 52 % поддержали политику правительства, 37 % высказались за досрочные выборы президента России и 86 % (или 48 % от общего числа избирателей) – за досрочные выборы депутатов. Но, поскольку результаты референдума не имели юридической силы, они стали лишь демонстрацией отношения избирателей к участникам конфликта, и не более. По сути, механизм референдума не являлся средством разрешения политического конфликта – он не только не создавал условий для выбора в пользу демократического правления и верховенства права, напротив, массовая поддержка лишь провоцировала президента к единоличному правлению. Парламент же оказался полностью дискредитирован и, по сути, обречен на гибель.

Так или иначе, после референдума политическая реформа и проведение «учредительных выборов» стали неизбежны. Важнейшие разногласия между президентом и парламентом касались разделения властей. Ельцин настаивал на проекте конституции с президентско-парламентской формой правления, в рамках которой контроль над кабинетом министров почти безраздельно принадлежал главе государства, в то время как депутаты выступали за премьер-президентскую республику, где кабинет министров был бы подотчетен лишь парламенту. Эти проекты были несводимы друг к другу, и принятие согласованного решения в условиях конфликта оказалось нереальным. Попытки обеих сторон конфликта мобилизовать в свою поддержку широкий круг сторонников оказались неудачны. В этих условиях Ельцин решился на государственный переворот – 21 сентября 1993 года он огласил указ о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета России и о назначении на 12 декабря 1993 года выборов нового состава парламента. В свою очередь, на следующий день парламент объявил Ельцина низложенным и назначил вице-президента Александра Руцкого исполняющим обязанности президента.

В стране возникло юридическое и фактическое двоевластие. Ряд политических партий и политиков, в том числе влиятельных региональных лидеров, выступили за «нулевой вариант» – одновременные досрочные перевыборы президента и парламента. Однако 3 октября, во время демонстрации сторонников парламента, в Москве вспыхнули уличные беспорядки. В ночь на 4 октября Ельцин отдал приказ о применении силы по отношению к своим противникам. Резиденция парламента была расстреляна из танковых орудий. В ходе штурма, по официальным данным, погибло 146 человек. Руководители парламента и лидеры оппозиции во главе с Руцким были арестованы, а деятельность некоторых оппозиционных партий – приостановлена. В результате длившийся около полутора лет острый конфликт был разрешен по принципу «игры с нулевой суммой» – президентская сторона полностью уничтожила своих оппонентов, опиравшихся лишь на узкий круг поддержки их сторонников. Заодно в огне пожара, охватившего здание Верховного Совета, сгорели и идеи разделения властей и парламентаризма. Президентская же сторона смогла сполна воспользоваться результатами победы для того, чтобы закрепить их на уровне новых «правил игры» в российской политике [71] .