Из Орловской губернии

— Такъ и такъ, говоритъ, Мартынъ взялся не спускать стада съ табуномъ, а баба Мартынова не убереглась, грхъ и случился: корова моей лошади бокъ спорола, лошадь издохла.

— Судиться будете — хуже будетъ, отвтилъ мировой посредникъ, а вы съ Мартыномъ скажите старикамъ, что они вамъ скажутъ, на томъ и поршите.

Спустя нсколько дней, мы пошли съ посредникомъ на деревню по этому длу; хозяинъ лошади опять приходилъ съ жалобою. Мы вошли въ избу и послали за хозяиномъ лошади. Черезъ нсколько минутъ явились и позванные.

— Здравствуй Мартынъ! Что это вы не поладили объ лошади? спросилъ посредникъ Мартына, кода тотъ, войдя въ избу, перекрестился на образа и поклонился намъ.

— Да вотъ, Николай Ивановичъ, какъ не поладили: міръ что поршилъ, тому и быть: міръ поршилъ, грхъ пополамъ, я и не стою противъ того, да Василій [17] несообразно проситъ.

— Я, Николай Ивановичъ, на міръ не обижаюся, что міръ сказалъ, тому и быть должно: положилъ міръ грхъ пополамъ, ну и пополамъ, такъ и пополамъ! Да Мартынъ-то цну кладетъ за лошадь ужъ больно обидную….

— За твою лошадь семь цлковыхъ обидно? прервалъ его Мартынъ.

— А какъ же не обидно? Какую ты лошадь купишь за семь цлковыхъ? А я кладу всего за лошадь десять цлковыхъ.

— Не грхъ ли будетъ теб, Василій? сказалъ Мартынъ. Посмотри, Василій, на Бога.

— Слушай, дядя Мартынъ, отвчалъ скороговоркою Василій, вдь, грхъ какъ есть твой весь.

— Знаю, что мой грхъ! Не былобъ моего грха, же стоялъ бы и здсь.

— Была бъ худенькая лошаденка, я бъ на ней пахалъ, продолжалъ Василій, а какъ лошади не стало, вдь я нанималъ сять.

— Знаю, что нанималъ.

— Посять заплатилъ цлковый!

— Знаю я то, да что жь изъ этого?

— Я, дядя Мартынъ, того, какъ передъ Богомъ! Я того не ищу! я только лошадь десять цлковыхъ кладу.

— Да ни стоитъ того твоя лошадь.

— Слушай, дядя Мартынъ, вотъ что: я теб дамъ три съ полтиною серебра, купи мн такую лошадь!

— Гд я буду покупать теб лошадь?

— А до моему вотъ что, вмшался въ разговоръ хозяинъ избы, который сидлъ съ вами на лавк, по моему пусть міръ скажетъ, чего стоитъ лошадь.

— А право, дядя Мартынъ, пусть міръ скажетъ, заговорилъ Василій, пусть міръ цну положитъ…

— Да что міръ?

— Какъ что міръ? еще скоре заговорилъ Василй, какъ что міръ? Міръ, дядя Мартынъ, ни для тебя, ни для меня, душой не покривитъ: міръ правду скажетъ…

— По моему, сказалъ посредникъ, теб, Мартымъ, мириться надо; пойдешь судиться, за лошадь таки заплатишь, да, пожалуй, еще и штрафъ съ тебя положатъ; взялся за дло, да не исполнилъ.

— Какъ прикажешь, Николай Ивановичъ, такъ и будетъ, отвчалъ Мартынъ.

— Въ этомъ дл я приказывать не могу, сказалъ посредникъ, а мой только совтъ такой: лучше какъ помириться, до суда не доходить; дойдешь до суда, теб, Мартынъ, хуже будетъ.

— Да вдь десять цлковыхъ, Николай Ивановичъ, дорого будетъ.

— Это твое дло — не мирись!

— Только хуже будетъ, проговорилъ хозяинъ избы, право, братъ Mapтынъ, хуже будетъ.

— Такъ помириться, Николай Ивановичъ? еще спросилъ Мартынъ мироваго посредника.

— Ну, слушай, Василій! Хочешь ты мн сдлать это, Богъ съ тобою, я на тебя зла не хочу!..

— Да что ты, дядя Мартымъ! Господь съ тобою! какое теб зло хочу сдлать? Что ты?

— Ну, да хорошо! Отвчаю пять рублей! До суда не хочу доходить, Богъ съ тобою!

— Ну, и спасибо, братцы, что помирились, сказалъ посредникъ, до суда ходить — самое послднее дло.

Тяжущіеся проговорили что-то въ род благодарности и прощенія.

Тяжущіеся вышли, а вслдъ за ними и мы.

А не любятъ мужики этого «штриха», какъ они называютъ этотъ проклятый штрафъ.

Оттого и завелся штрихъ, говорятъ мужики, что ни за что деньги берутъ: даромъ стряхнутъ.

Мн кажется, что въ этомъ процесс замчательно, что міръ присудилъ заплатить хозяину за лошадь только половину цны, хотя онъ нисколько не былъ ни въ чемъ виноватъ, а терялъ другую половину и, несмотря на это Василій, повидимому, обиженный міромъ, все таки ссылался на міръ, а Мартынъ, которому міръ, по принятымъ нами понятіямъ, помирволилъ, отказывается отъ оцнки міромъ лошади.

Врно въ русскомъ народ существуютъ по сю пору свои законы, кром свода законовъ.

Малоархангельскъ, 25-го августа.

Много селъ на Руси — произведенныхъ въ города, но врно нтъ ни одной деревни, которая бы мене Малоархангельска имла правъ на подобную честь: славный городъ этотъ постройкою хуже многихъ деревень, торговли никакой, стоитъ на краю узда и около Курской губернія, а вдобавокъ и вдали отъ всякой дороги; была почтовая дорога черезъ Малоархангельскъ изъ Орла въ Ливны, да и то ныншній годъ уничтожена; теперь почта ходитъ въ Ливны, черезъ село Липовицу, оставляя Малоархангельскъ верстахъ въ сорока слишкомъ, въ сторон. Обозы также не ходятъ на этотъ городъ: транспортная контора ждетъ на Губкино. Но все таки Малоархангельскъ и по географіямъ, и по узднымъ судамъ — городъ, и въ этомъ город, сего августа 25-го дня, былъ създъ мировыхъ посредниковъ.

Засданія жировыхъ посредниковъ для всхъ открыты и мн удалось быть при первомъ засданіи въ Малоархангельск.