Из осколков

Щёлкает выключатель. Комната погружается в темноту. Чувствую, как рядом со мной продавливается диван под весом Леона. Он ложится позади меня. Проводит рукой по моему бедру. Зачем он меня трогает?

Я хочу, чтобы поскорее наступило завтра. Я больше никогда не буду столько пить. Это ужасно.

Рука Леона заползает под футболку, накрывает грудь. Я вяло пытаюсь сопротивляться. Мне сейчас совершенно не до этого. Он не обращает внимания на то, что я пьяна и еле шевелюсь. А я просто боюсь пошевелиться, потому что меня тошнит.

Леон стягивает с меня трусики.

– Эмили, можно?

Я говорю ему «нет». Или думаю, что говорю. Как он не понимает, что сейчас совсем не время для секса? Но сил на физическое сопротивление у меня нет. Кажется, у меня алкогольное отравление.

Леону плевать. Он входит в меня сзади, не особо заботясь о предварительных ласках. Всё, о чём я могу думать, это о том, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы наступило завтра. Почему-то очень хочется плакать. Я не очень понимаю почему. Леон – мой парень. Секс со своим парнем это же нормально? Наверное, я хочу плакать, потому что перебрала с алкоголем.

Когда он кончает, я ощущаю вязкую горячую жидкость, стекающую по моим бёдрам. От этого ощущения меня тошнит ещё сильнее.

Наутро Леон вспоминает то, что было ночью и говорит что-то вроде «Было же классно, да, Эмили?». Я не соглашаюсь и он на меня обижается.

***

Сейчас

Два воспоминания крутились в моей голове, сменяя друг друга. Они словно издевались. Видишь разницу, Эмили?

Я вижу. Теперь вижу. Почему мне нужно было переспать с практически незнакомым парнем, чтобы понять, что меня изнасиловали? Собственный, мать его, бойфренд! Почти жених!

Почему до меня так долго доходила эта простая истина? Почему раньше мне казалось, что изнасилование – это когда кто-то посторонний с применением силы принуждает тебя к сексу? Ведь если твой парень трахает твоё полубессознательное тело, то это тоже изнасилование.

Рыдания рвались из груди. Из глаз градом лились слёзы, словно тело пыталось исторгнуть из себя всё то, что не смогло выплакать полгода назад.

Кое-как мне удалось успокоиться. Я тщательно умылась, надеясь, что мне удалось смыть следы своей запоздалой истерики. Как оказалось, зря. Выйдя из ванной комнаты, я увидела Рэя, стоявшего напротив двери. Внимательно меня осмотрев и, вглядевшись в лицо, он поинтересовался:

– Ты выспалась, протрезвела и теперь плачешь, потому что жалеешь о том, что произошло?

Улыбка почему-то сама собой появилась на моём лице. Просто Рэй был такой милый с утра. Взъерошенные волосы, помятое лицо, слегка недовольный взгляд.

– Нет, – я сократила расстояние между нами и, посмотрев Рэю прямо в глаза, проговорила: – Я не жалею о прошлой ночи. Она была шикарной.

Посомневавшись мгновение, я всё же привстала на цыпочки и нежно поцеловала ошарашенного моим заявлением парня в губы.

– Спасибо за подаренное безумие. Это было незабываемо.

Не дожидаясь какой-либо реакции, я выскользнула за дверь спальни. Нужно было сбежать из этого дома как можно скорее. Не уверена, что Рэй захочет обсудить вчерашнюю ночь, но если вдруг ему придёт такая дурацкая идея в голову, мне бы не хотелось в этом участвовать. Я не была специалистом по сексу на одну ночь, но мне казалось, что обычно после этого парни не караулят девушек под дверью ванной комнаты. Потрахались и разбежались – разве не это правило всех подобных ночей? Но по выражению лица Рэя было похоже, что он не придерживался такого мнения. Что ж, его проблемы. У меня сейчас были проблемы поважнее. Мне нужно было поставить точку в отношениях с моим почти женихом. И что-то мне подсказывало, что это будет нелегко.

Глава 4

Вернувшись в студенческое общежитие, в нашу с Аникой комнату, подруги я не обнаружила. И была этому рада. С её способностью читать меня словно открытую книгу, не хотелось попадаться ей на глаза в таком состоянии. Конечно, я не билась в истерике и больше не давилась рыданиями, но объяснять, почему у меня такой разбитый вид не хотелось. Я не была готова сообщать подруге о том, что со мной произошло. И уж тем более о том, что осознание произошедшего меня настигло только сейчас.

Мне было стыдно. Стыд разъедал меня изнутри, жёг грудную клетку. Стоило вспомнить ту ночь полугодовой давности, как к горлу подкатывала тошнота, не имеющая ничего общего с алкоголем. Именно так ощущают себя жертвы сексуального насилия? Неудивительно что только процентов двадцать пять из них подают заявление в полицию.

Почему я была такой идиоткой? О чём я думала, когда напивалась на дне рождения Леона до состояния, когда не могла чётко формулировать свои мысли и желания? Не выпей я столько тогда, ничего бы не случилось. Какой позор! Ещё и была глупа настолько, что до вчерашнего вечера не осознавала произошедшего между нами.

И вчерашний вечер… Ведь он мог закончиться такой же ситуацией. Я снова пила, не задумываясь о последствиях. Дура! Какая же я дура! От злости на себя пнула ножку кровати.