Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Не надо удивляться, слыша от меня постоянно повторение одного и того же, у меня нет другого способа засвидетельствовать признательность тем, кто сделал мое путешествие по России одним из самых прекрасных, которые я совершил. Не пожелай мы вернуться в дом месье Грасса, то в городе, где не знали никого, и где никто не знал о нашем приезде, мы получили бы 20 приглашений на обед. Но я поспешил вернуться за информацией. Мне сказали накануне, правда, неуверенно, но сказали, что сезонная почтовая навигация, возможно, уже окончена и что, если мы найдем судно до Астрахани, то нам предоставит этот транспорт только счастливый случай. Месье Грасс обещал в течение дня курировать этот вопрос, связанный с нашим намерением. Он сдержал данное слово, но не узнал ничего, кроме того, что судно до самой Астрахани, Н а х и м о в, проходившее пять-шесть дней назад, должно появиться здесь вновь очень скоро. Оно носило имя русского адмирала, погибшего в Севастополе.

Вечером я поделился своим беспокойством у месье Яблоновского; присутствовавшие тотчас стали подбирать для нас транспорт, помимо речного. Но средства транспорта ограничивались наземной дорогой, а следовательно, почтовыми - телегой или тарантасом. Это всем казалось приемлемым в самом крайнем случае. Я же не мог признаться, что в расходах рассчитывал на пароходы, а не на почтовых лошадей. Правда, шепни я словечко об этом, в тот же вечер у меня было бы, на что совершить кругосветное путешествие. Вообще-то денежные детали не ничтожны для путешественников, особенно для артистов. С момента, когда это становится известно, путешествие в России делается одним из наименее дорогих, какие я знаю. В своем российском путешествии, то есть в турне протяжением четыре тысячи лье, я израсходовал за 10 месяцев, которые оно длилось, немногим более 12 тысяч франков, включая примерно три тысячи франков на покупки.

Но вернемся к вечеру у месье Яблоновского.

Поднялся шум, оттого что я оказался охотником, в результате чего генерал Лан и его брат, полковник, которые мило настаивали, что знакомились со мной в Париже, тут же направили поручения организовать облаву на зайцев в изобилующих дичью лесах, как сказали, в 30 верстах от Казани. Я согласился, поставив условием  Н а х и м о в. Месье Лан все взял на себя. Он шепнул на ухо начальнику полиции, и начальник полиции обещал оформить документы  Н а х и м о в а  только на следующий день после завершения облавы.

У деспотизма хватает неприятных сторон, но иногда он становится привлекательным!

Вечером следующего дня мы легли спать в Казани, чтобы выехать как можно раньше. Полковник Лан, будучи холостяком, предложил нам свое гостеприимство.

Мы поехали в шесть утра в трех разных охотничьих экипажах. Было нас 12 охотников. Месье генерал Лан посадил меня с собой. Это был очень благовоспитанный человек, который служил полевым адъютантом императора Николая и говорил об этом только со слезами на глазах. Он знал всех видных генералов России, от старины Ермолова, героя Кавказа, до Меншикова, защитника Севастополя. Если бы Меншикову довольно было только силы духа, чтобы защитить Севастополь, то Севастополь никогда не был бы взят. Меншиков - один из наиболее умных людей России, и это не преувеличение.

Как-то молоденькая великая княжна, одна из них, очень тихо спросила отца за столом, что такое евнух.

- Черт возьми! - сказал смущенный император, - спроси об этом Меншикова; я только знаю, что он способен тебе это объяснить.

Великая княжна повернулась к Меншикову.

- Принцесса, - ответил тот, - это такой тип камергера у крупного вельможи, у которого ключ есть, но бородок у ключа нет.

Однажды, расставшись со своим министром финансов, император поделился с Меншиковым большой озабоченностью насчет того, кого же назначить на эту должность.

- Меня, конечно, - отреагировал тот.

- Как, вас?

- Да. Когда не стало судов, меня назначили морским министром. Когда не стало армии, меня назначили военным министром. Вы отлично понимаете, что сегодня, когда больше  нет денег, я не могу отказаться стать министром финансов.

Генерал Александр Татищев во время кампании 1813 года взял Кассель - столицу Вестфалии, нового княжества, что существовало всего четыре-пять лет. Поскольку это был великий подвиг мужа, княгиня Татищева находила повод заговаривать об этом хотя бы раз в день. И вот случилось так, что по ходу обычного рассказа, вопреки всяким ожиданиям, из головы повествовательницы вылетело название столицы, взятой ее мужем. В этот момент через апартаменты проходил Меншиков.

- Князь, - окликнула его мадам Татищева, - князь, какой же это город взял Александр?

- Вавилон, - ответил Меншиков, не останавливаясь.