Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Мишле Жюль (1798 – 1874) – французский историк, считающий народ героем исторического процесса, а великих людей – лишь «символами», по сути «пигмеями», которые вскарабкались «на послушные плечи доброго гиганта – Народа»

         Арпан – старая французская земельная мера.

 Санкт-Петербург

17/29 июня

В одну из таких ночей, какие воспеты Вергилием, какие изображены Феокритом, послушный дыханию неуловимого бриза, я скользил в заливе де Байа, Неаполитанском заливе, Мессинском проливе. Лежа на палубе моей барки, богатый молодыми мечтами - я был молод в это время - созерцал, тщетно пытаясь их сосчитать, миллионы звезд, что населяют глубокую лазурь неба и одинаковы для небесного свода Сицилии, Калабрии и Греции; с моря у африканского побережья я видел Алжир, восторгаясь в ночи его белыми домами, его садами из банановых пальм и смоковниц; я видел Тунис, засыпая сном пассажира в том самом краю, где Карфаген спит вечным сном; я видел амфитеатр Джем-Джем, выделяющийся на фоне пустыни своими римскими аркадами в жарком свете августовской ночи. Ничего подобного я не видел в ночах Caнкт-Пeтербурга. А что сказано, только вспомнилось.

Всю целиком первую ночь после моего приезда я провел на балконе виллы  Безбородко, не помышляя уснуть, хоть на мгновенье, несмотря на усталость от предыдущих ночей. Муане был рядом, как и я, ошеломленный этим совершенно новым для нас спектаклем. Мы восхищались молча, не высказывая друг другу нахлынувшего чувства. Нева, огромная, двигалась у наших ног рекою серебра. Большие корабли - ее ласточки - неслышно, с расправленными крыльями, уводили взгляд и вниз, и вверх по реке, оставляя след позади себя. Ни огонька не вспыхивало ни на одном ни на другом берегу, ни звездочки не дежурило в небе.

Вдруг, левее некуда, над темно-зеленым без всяких оттенков, лесом, над его густолиственными валами, четко очерченными на фоне перламутрового неба, выглядывает золотой шар. Блещущий щит медленно поднялся в небо, отчего ночь не стала прозрачней. Только неохватная зыбкая и дрожащая золотая линия пролегла по реке, сделала зримым ее течение на всем пространстве, окрасила цветом пламени пересекающие ее лодки и суда, и они, раз уж проходили через эту черту, казалось, выбывали - и не из процесса движения, а из самой жизни. Затем медленно, величественно, гордо, с достоинством богини луна зашла за купола Смольного, что резко рисовались на ее диске все то время, пока она опускалась от венчающего купол креста в бездны за горизонтом.

Пушкин, великий русский поэт, которого я вам уже называл и о котором еще не раз буду говорить, как и подобает великим национальным поэтам, прикоснулся ко всему и попытался также живописать эти пленительные ночи в прекрасных стихах. Мы, в свою очередь, сейчас дадим вам представление о стихах Пушкина, но не забывайте, что перевод ни в коем случае не равен оригиналу, как и лунный - солнечному свету.

Oui, je t’aime, cit;, creation de Pierre,

J’aime le morne aspect de ta large rivi;re,

J’aime tes domes d’or o; l’oiseau fait son nid,

Et tes grilles d’airain et tes quais de granit…

_

Да, люблю тебя, город, творенье Петра,

Люблю угрюмый вид твоей широкой реки,

Люблю твои золотые купола, где птица вьет гнездо,

И твои бронзовые ограды, и твои гранитные набережные.

Но то, что прежде всего люблю, о город надежды,

Это белых ночей твоих мягкую прозрачность,

Что позволяет, когда наступает счастливый месяц цветов,

Влюбленному прочесть среди твоей мягкой и сладкой бледности

Припозднившееся письмецо, которое украдкой

Подле своей матери набросала робкая возлюбленная.

Тогда без какой-либо лампы, в зыбком свете,

Мечутся во мне ее восторженные мечты,

Одним тобой ведомый, поэт с пылким сердцем,

Изливаю свою душу на пламенеющую бумагу.

И ты в это время в серебряных сумерках

Несешься в своей колеснице, немой город,

В ночном беге проливая на несчастных

Сон – сладкий напиток из твоего кубка.

И виден издали упругой молнией

В небе шпиль, поднятый адмиралтейством.

Тогда, под твоим легким дыханием, с нашего неба

К черному западу кажется убегающей тень,

И видно, как на смену отходящей заре,

Касаясь ее, приходит пурпур новой зари.

Стихи Пушкина хороши, но ночи Санкт-Петербурга!.. Стихи Пушкина - всего лишь поэзия человека, ночи Санкт-Петербурга - поэзия бога!

Примечание:

Феокрит (310 – 245 годы до н. э.) – греческий идиллический поэт из Сиракуз.

___

        Имею сообщить вам печальную новость: мы пока ничего не знаем, что сталось c Дандре и 57 местами нашего багажа. И вот, чтобы делать вылазки в Санкт-Петербург, я довольствуюсь кожаной шляпой, белой велюровой курткой, серыми штанами и знаменитым фурункулом, из-за которого доктор намеревался одним махом снести мне голову.

         Если бы у меня была хотя бы панама графа стоимостью 500 франков, то она уж отрекомендовала бы меня в глазах петербуржуа [петербуржцев] надлежащим образом. Но у меня ее не было. Таков как есть, я взгромоздился на дрожки и поехал.