Из Парижа в Бразилию по суше

Озеро, водная поверхность которого вспучивается порой довольно высокими волнами, на сей раз было сравнительно спокойно. Однако из-за ветров, дующих в Кордильерах, суденышко ввиду незначительных его размеров и легкости швыряло из стороны в сторону и то и дело подбрасывало вверх. На Жаке, впервые после своей неудачной попытки совершить водную прогулку из Гавра в Кан добровольно ступившем на борт корабля, — мы не упоминаем здесь кратковременное пребывание его на корвете «Шотландия», стоявшем на якоре, — постепенно стало сказываться совместное действие бортовой и килевой качки. Он побледнел, в висках застучало, к горлу подступила еле сдерживаемая тошнота, и затем… его вырвало.

— Черт! — воскликнул он с юмором и одновременно сердито. — Кажется, мне никогда не избавиться от этой дурацкой болезни! Ну да ладно, поживем — увидим!

Он начал переступать с ноги на ногу и потом зашагал взад-вперед по палубе, — насколько позволяли ее размеры. Его усилия увенчались успехом: недуг почти отпустил его. Голова, правда, болела, но других неприятных ощущений он не испытывал. И нетрудно представить себе, с какой гордостью и триумфом путешественник по суше, закоренелый гидрофоб, одержавший победу над хворью, высадился вечером того же дня в маленьком прибрежном городишке Десагуадеро, неподалеку от моста через реку с тем же названием, служащую естественной границей между Перу и Боливией.

— Браво! — поздравил Жака Жюльен, энергично пожимая ему руку. — Ты теперь окончательно сбросил с себя старую шкуру и блестяще дебютировал[670] в роли морского волка!

— Ах, дружище, если бы ты только знал, чего это мне стоило! Однако, сам посуди, какова была бы мне цена, коли проклятая болезнь вновь сломила бы меня, и не где-нибудь, а в этом мини-океане и на борту игрушечного кораблика! Я во что бы то ни стало должен был выдержать схватку со своим старым недугом.

— Ты просто молодец! Особенно если учесть, что мы находимся на высоте четыре тысячи метров над уровнем моря и, следовательно, дышим разреженным воздухом.

После ночи, проведенной в приозерном селении, друзья пустились в дальнейший путь в сопровождении индейцев, которые согласились за умеренную плату провезти всех троих — французов и метиса Эстебана — на плоту из переплетенных древесных ветвей — totora — вниз по течению Десагуадеро, вытекающего из озера Титикака и теряющегося в другом озере — Аульягас. Эта река, протяженностью триста километров, широкая и глубокая, бежит с севера на юго-восток со скоростью чуть ли не восьми километров в час.

Добравшись за два дня и одну ночь до Аульягаса, путешественники пересекли его на суденышке с северо-запада на юго-восток, и еще через двое суток, пятого декабря 1879 года, прибыли, уже по суше, в Чукисаку.

ГЛАВА 18

Жак — сторонник плавания по рекам. —Густая речная сеть. —Путешествие по суше. —Из Чукисаки до реки Тукубака. —Переход через границу Бразилии. —Форт Албукерке. —Реки Парагвай и Парана. —Прибытие в Жаккари-Мирим. —Действительность, превзошедшая ожидания. —Управляющий в отъезде. —Причины, заставившие сеньора Кристобана отправиться во Францию. —В курительной комнате. —Встреча Жака со своим двойником. —Желание Жака во что бы то ни стало вычеркнуть имя полковника Батлера из списка живых. —Появление управляющего.

Между Чукисакой, расположенной на 67°50' западной долготы и 19°2' южной широты, и фазендой Жаккари-Мирим, раскинувшейся по берегам реки того же названия, примерно на 49° западной долготы и 21°50' южной широты, на территории двух бразильских провинций — Минас-Жераис и Сан-Паулу, по прямой — тысяча девятьсот километров. Однако, если учесть разные повороты и обходные дороги, обусловленные местным рельефом, это расстояние увеличивается на пятьсот километров, и, таким образом, нашим путешественникам в общей сложности предстояло пройти две тысячи четыреста километров.

— Если у тебя крепкие ноги, верный глаз, отважное сердце и ты вынослив и испытываешь трудности с деньгами, без коих невозможны ни войны, ни путешествия, то тебе волей-неволей, вне зависимости от твоего местонахождения, придется покрывать за день не менее сорока километров, — заявил Жюльен.

— Несомненно! — с важным видом подтвердил Жак.

— А это значит, что мы будем проходить в день по десять лье.

— Даже больше, если удастся!

— Согласен! Десять лье — это минимум.

— Сегодня у нас пятое декабря, следовательно, мы должны, если произведем простые арифметические подсчеты и абстрагируемся от крайних случаев, прибыть в мое будущее поместье шестого февраля тысяча восемьсот восьмидесятого года.