Оказывается моим подданным было страсть как интересно узнать про очередной военный переворот в далекой Намамбии или об обнаружении на Безжизненных землях первого живого дерева. Посчитав эксперимент с первой газетой удачным, я приказал наладить выпуск еще нескольких, в том числе и специализированных. Особой популярностью пользовались «Армейский вестник», «Комерсантъ» и «Указы» — совсем небольшая нерегулярная газетка, в которой печатался текст моих указов и комментарии с разъяснениями к ним. Еще я наладил книгопечатание и заново создал художественную литературу, за месяц, написав по памяти свою любимую книгу. Поскольку печатное слово стало легкодоступным, пришлось создавать комиссию по цензуре, состоящую из меня и Птички. В конце концов я все спихнул на нее из-за нехватки времени. Конечно же ей это не понравилось и она организовала нечто вроде министерства цензуры и пропаганды.
За всеми этими хлопотами я совсем забыл о внешнем мире, но он не забыл обо мне. Сложилась очень странная ситуация: мировое сообщество вроде бы признало мою легитимность, а вроде и нет. Официально ни одно государство не прислало своих послов, но это не помешало увеличить товарооборот с Кархаэром и пользоваться услугами ДальСвязи на государственном уровне. Как мне удалось узнать: Вечное королевство недвусмысленно запретило иметь со мной какие либо дела. Драконов-повелителей до сих пор боялись как огня. Никто не верил, что Арел II не способен перекидываться. Даже война с Дикой тундрой и орчьи набеги не смогли убедить простонародье, правители то давно все поняли, но им связали руки.
Документ 15: Об иерархии высших сил
Глава 15
Безбожник
Глашатай развернул внушительный свиток и принялся зачитывать многочисленные титулы и звания моих высоких судей. Сам же приговор с обвинительным заключением уложился в пару строк.
— За свои чудовищные преступления, как-то: потрава полей, наложение порчи на людей и скот, похищение младенцев и прочие преступления еретик и чернокнижник, именующий себя Раймоном, приговаривается к сожжению на костре. — Потом вступил в дело инквизитор:
— Покайся грешник! Свет — милостив, он все простит! А костер мы заменим веревкой. — Я расхохотался и сам взошел на кучу дров.
— Всем приятного аппетита! — крикнул я. В толпе послышались смешки. — Но мой вам совет: гоните в шею инквизитора, повар из него паршивый. Жаркое надобно готовить со специями. — В толпе уже хохотали в полный голос.
— Поджигай! — Взвизгнул преподобный Доминик. Палач кинул факел, и вокруг меня взвилось пламя. «Глупцы! Привыкли жечь деревенских знахарок и городских алхимиков. Мало-мальски опытному магу ничего не стоит преодолеть слабенький негатор, да еще созданный неумехой-жрецом. Пару заклятий и огонь вокруг меня угас, зато инквизитор и палач вспыхнули как сухой тростник. Мальчишество конечно. Но я слишком устал от бумажной работы, требовалось развеется».