— Я
Подобрав с пола свою рубашку, я направился к выходу.
— Как раз вовремя! — Проворчал Грант, плюхаясь на один из диванов. — Невежливо заставлять гостей ждать.
— Невежливо так врываться. Адам, богом клянусь, если ты сделаешь это еще раз, я заберу у тебя свой ключ.
— Где Кэсси? Я голоден, — проворчал Джейк и безнадежно посмотрел на дверь спальни.
— Ты уже взрослый, сам готовь себе еду, черт возьми! Вы все должны быть счастливы, что она все равно готовит вам еду, и что мы разрешаем вам приходить каждое воскресенье и смотреть все игры, какие бы ни шли по телеку.
— Ну, а куда еще мы могли пойти на игру, у тебя же самый большой телевизор!
— К тебе домой? Что, если бы Касс ненавидела спорт или, еще лучше… что, если бы она ненавидела вас всех? — Я улыбнулся и увернулся от подушки, которую Адам запустил в меня.
— Что ж, слава богу, ты не встречаешься с заносчивой стервой. По крайней мере, у тебя есть… — Джейк замолчал, когда Кэссиди вышла из спальни с великолепным румянцем на щеках. — Она.
Я посмотрел на свою девушку. Боже, я был настоящим счастливчиком, черт возьми. Ее волосы были распущены естественной волной и немного растрепались после жаркой сессии, которую мы только что провели. Эти глаза цвета меда были яркими и полными обещаний на будущее, и я заметил, как ее щеки стали еще розовее. Взглянув на ее тело, я остановился и рассмеялся.
— Кажется, ты выбрала? Неправильный выбор, дорогая. Ты в Техасе, не забывай об этом. — Она весь день ломала голову, какую майку надеть; у нее было только две, и обе баскетбольные. Одна из них принадлежала Ламару Одому из «Лейкерс», а другая — Тиму Данкану из «Сперс». Сегодня обе команды играли друг с другом, и, по словам Кэссиди, это «было просто недопустимо».
— Это нечестно! — Она указала на свою золотую майку. — Они моя любимая команда, я не могу просто бросить их… — Ее губы растянулись в широкой улыбке чеширского кота, и она подняла золотую майку до подбородка, чтобы показать свою белую майку под ней. — Но Тим Данкан — мой самый любимый игрок на все времена и единственный мужчина, ради которого я бы тебя бросила, поэтому решила сохранить его ближе к своему сердцу.
Я закатил глаза и едва сдержал смех, когда Итан заговорил.
— Ты не можешь болеть за обе команды, Кэсс. Выбери одну. И помни, что сказал Гейдж: «ты больше не в Калифорнии, малышка»,
— Но это так тяжело! — Она топнула ногой. На самом деле топнула своей чертовой ногой.
— Дорогая, — я не смог сдержать свой очередной смешок, — ты правда только что топнула ногой?
Ее взгляд скользнул к телевизору, когда Джейк переключил его на канал, где все еще показывали кадры перед игрой, и она посмотрела их дважды, широко раскрыв глаза.
—
Однако я издал стон, когда увидел то, что она увидела и теперь внимательно наблюдала за мной. Как только интервью Тима Данкана закончилось, я снова заговорил.
— Наслаждаешься тем, что видишь?
Кэссиди повернулась, и ее глаза заблестели, а улыбка стала шире, чем когда-либо. Я покачал головой, но притянул ее к себе и крепко поцеловал. Я не жаловался; она была такой чертовски милой, когда увлекалась просмотром Тима Данкана. Я даже не возражал против того, что она всегда напоминала мне, что бросила бы меня ради него; если бы Тим Дункан был худшим, о чем мне приходилось беспокоиться, я бы сказал, что мне было довольно легко соперничать с ним.
— Знаешь, что я считаю несправедливым? Спросил Джейк. — Гейджу досталась такая девушка, как Кэсси. Она на самом деле знает, что происходит в каждом виде спорта, который мы смотрим, и ей нравится смотреть игру. Где моя Кэсси? Я правда этого хочу!
— Я поищу что-нибудь подходящее для тебя, Джейк, — пообещала она, когда все рассмеялись, и высвободилась из моих объятий. — Сегодня ничего особенного, ребята, я просто собираюсь приготовить сэндвичи. Если кто-нибудь хочет пива, берите его из холодильника в баре, угощайтесь.
—
— Что, черт возьми, такое
Джейк посмотрел на нас так, словно мы уже должны были это знать.