Из пепла (ЛП)

Я был несчастен. Прошло восемь месяцев с тех пор, как Кэссиди разбила мне сердце в то утро, перед тем как уйти на работу. Восемь месяцев попыток игнорировать притяжение, которое я все еще чувствовал, а сейчас еще сильнее, чем прежде. Восемь месяцев я был ее другом и никем больше. Первые шесть месяцев из которых, мне приходилось наблюдать, как она бежит к Тайлеру каждый чертов раз, когда что-то случалось. Последние два месяца мы с ней даже не разговаривали. Два месяца без утренних объятий и разговоров, и один месяц до того, как я снова перееду к этой счастливой парочке. Был конец июля, я вернулся на ранчо, как делал это каждое лето. Меня убивало осознание того, что я проведу без Кэссиди целых три месяца, но это было лучше, чем наблюдать, как она каждую ночь ложится в его постель, а потом каждое утро выходит из их комнаты в его футболке. После того утра нам потребовалась почти неделя, чтобы хотя бы поздороваться друг с другом. Очевидно, мое желание быть с ней было настолько ужасным, что она не могла смотреть на меня все это время. Тайлер был достаточно любезен, чтобы подождать две недели, прежде чем снова заговорить об их отношениях. Мудак. Я любил его, и сделал бы для него все что угодно, но я знал, что он не чувствует к ней того же, что и я. Если бы она выбрала быть со мной, я бы не тыкал ему этим в лицо при каждом удобном случае. Любить его как брата, и ненавидеть его за то, что он был с девушкой, которая завладела моим сердцем, было чертовки сложно в эмоциональном плане.

— Ты слышишь хоть одно чертово слово из того, что я говорю, сынок?

Я перестал чинить столб и посмотрел на своего отца.

— Прости, нет, можешь повторить?

Он тяжело вздохнул.

— Сделай перерыв, Гейдж. Давай поговорим.

Бросив столб и инструменты, я пошел за ним к дереву и прислонился к его основанию.

— Мы с твоей мамой беспокоимся о тебе.

Я посмотрел на него в замешательстве, но ничего не ответил, не хотелось перебивать.

— На зимних каникулах, мы решили, что ты просто заболел или что-то в этом роде, но последние два месяца были просто нелепыми. Ты не разговариваешь с нами, ты не разговариваешь со своими сестрами, ты выглядишь как чертов зомби. Все, что ты делаешь — это работаешь, ешь и спишь. Ты принимаешь наркотики?

— Что?! Папа, ты сейчас серьезно?

— Черт возьми, Гейдж, что мы должны думать? Ты ведешь себя странно. Если ты не принимаешь наркотики, тогда скажи ме, что происходит. Говори или уходи. Ты ведешь себя совершенно неуважительно по отношению к своей семье; мы тебя так не воспитывали.

Я опустился на землю и уронил голову на руки.

— Прости. Честно говоря, я думал, что скрываю это намного лучше. Похоже, я ошибался.

— Скрываешь что?

— Пап? — Я глубоко вдохнул и выдохнул. — Когда ты встретил маму, ты сразу понял, что собираешься жениться на ней?

Это шокировало его; он не ожидал, что разговор примет такой оборот.

— Это имеет отношение к твоему поведению?

Я кивнул.

— Нет, я думаю, что нет. Она долгое время была моей лучшей подругой. Мы с парнями считали ее одной из нас. Однажды вечером, когда нам было по семнадцать, на ранчо Миллера были танцы, и я помню, как увидел ее там. Это было похоже на то, как будто бы я увидел ее в первый раз. Она сделала прическу, немного накрасилась и надела платье. Я не понимал, что это была твоя мама до тех пор, пока не набрался смелости и не пригласил ее потанцевать со мной. Но, конечно, к тому моменту, все остальные парни тоже обратили на нее внимание. Ты бы видел, как мы все дрались из-за нее, стараясь изо всех сил уговорить твоего дедушку позволить нам ухаживать за ней.

Я засмеялся. Я мог только представить неловкие попытки отца набраться смелости и подойти к дедушке. Он был устрашающим мужчиной.

— Ей потребовалось четыре месяца, чтобы наконец согласиться пойти со мной на свидание. Я все еще не понимал, что влюблен в нее, даже спустя несколько месяцев после этого. Просто однажды я проснулся и понял, что не могу жить без нее. В ту ночь я подарил ей кольцо, год спустя мы были помолвлены, а еще через полгода — женаты. Он с минуту смотрел на меня. — Я бы спросил, влюблен ли ты, Гейдж, но любовь оживляет, а ты выглядишь мертвым.

— Да, насчет этого. Я хмыкнул и провел рукой по волосам, зажав их в кулак. — Я вроде как надеялся, что твой ответ будет другим. Я знаю, что происходящее между нами не нормально. Ну, не между нами, я думаю… Она не чувствует ко мне того же.