Из пепла (ЛП)

Я хотел накричать на нее, спросить, почему она вышла на улицу в такой одежде, когда на улице шел снег и было не больше двадцати градусов тепла, спросить, где ее чертов парень и почему она не позвонила мне. Но я был так напуган, что мог только шептать, что с ней все будет в порядке, обнимая ее и пытаясь передать ей часть своего тепла. Вода в душе уже нагрелась, поэтому я снял с себя штаны для сна, оставив трусы-боксеры, и повел нас обоих в душ. Она снова вскрикнула, и я понял, что она, должно быть, обожглась, но ей нужно было согреться, и желательно было сделать это уже полчаса назад. Я обхватил ее руками и стал энергично тереть ими вверх и вниз по ее телу, а когда одежда отлипла от ее тела, я снял ее и бросил на пол в ванной. Она провела руками по моему телу, и я вздрогнул от поразительного контраста между горячей водой и ее замерзшими пальцами. Мы находились под обжигающе горячим душем, а от нее мне стало чертовски холодно. У меня свело живот, когда ее голова тяжело упала мне на грудь, а тело обмякло.

— Нет, нет, нет. Проснись, Кэссиди! Проснись! — крикнул я и опустился в ванну, радуясь, что заткнул пробку, чтобы она наполнилась, пока работает душ. — Кэссиди! Я схватил ее за подбородок и приподнял ее лицо, содрогнувшись, когда увидел, что ее рот и прилегающая к нему область все еще синие. — Проснись, дорогая! Я прижал свои губы к ее, как будто делал искусственное дыхание "рот в рот", и подул горячим воздухом на ее замерзшее лицо.

— Г-г-г-гейдж?

— Правильно, Кэсс, просыпайся. Продолжай говорить со мной. Ее веки затрепетали, и я потряс ее за плечо. — Нет, Кэссиди! Ты не можешь заснуть прямо сейчас. Не спи, говори со мной. Почему ты была на улице? Я взял ее пальцы и обдул их горячим воздухом, после чего сунул их в набранную воду, включил душ еще горячее и снова схватил ее за подбородок.

— Т-т-т-тай.

— Где был Тай, Кэсс?

— В-в-в-выгнал меня из д-д-дома.

Я застыл.

— В такой одежде?

Она кивнула, хотя я все еще держал ее за подбородок.

— Почему ты не позвонила мне, Кэссиди?! — закричал я на нее и попытался успокоить себя, когда она отпрянула от звука.

— Он запер дверь. Я не взяла т-т-те…

— Он выгнал тебя без телефона?

Она снова кивнула, и я крепче прижал ее тело к себе.

— Господи, Кэссиди. Я убью его. Я, блядь, убью его. Я посмотрел вниз и увидел, что ее челюсть отвисла, а глаза снова закрылись. — Нет! Проснись, детка. Ты не должна спать. Давай, Кэсс. — Я снова потряс ее. — Мне нужно, чтобы ты не спала!

— Так холодно.

— Я знаю, Кэсс. Знаю. Мне так жаль. Мне жаль, что меня не было рядом с тобой.

— Гейдж?

— Да, дорогая?

— Я у-устала.

— Я знаю. Я с облегчением вздохнул, увидев на ее прекрасном лице только красный цвет вместо синего. — Но тебе пока нельзя спать.

Набрав воды в руку, которая не держала ее верхнюю часть тела, я несколько раз полил ее волосы, а затем провел по ним руками, чтобы убедиться, что они полностью оттаяли и стали теплыми. Я продолжал говорить с ней, пока ее зубы не перестали стучать, а тело не перестало дрожать. Только когда мы вышли из душа и я обернул вокруг нее многочисленные полотенца, я понял, что был в душе с обнаженной Кэссиди. Но я не мог даже думать об этом сейчас, не говоря уже о том времени. Мне было страшно за нее, и теперь меня трясло от нарастающей ярости на брата. Ее глаза снова закрылись, когда я отнес ее в свою комнату, чтобы взять футболку и спортивные штаны и одеть ее.

— Кэссиди, мне нужно, чтобы ты сидела и не засыпала. Я собираюсь развести огонь. Я знаю, что ты устала, но, если ты сможешь продержаться еще полчаса, я разрешу тебе заснуть, хорошо?

Она кивнула и села, обхватив руками мою мешковатую одежду.

— Я сейчас вернусь, не спи.

Я схватил свой телефон и переоделся в чистые боксеры, джинсы и толстовку, после чего побежал в гостиную и развел огонь.

— Адам. Привет, чувак, извини, если разбудил тебя, но не мог бы ты оказать мне огромную услугу?

— Да, — шепнув кому-то, что это я. — В чем дело?

— Ты с Даной?

— Мы просто смотрели фильм, что случилось?

— Мне нужен кто-то, кто присмотрит за Кэссиди, пока я пойду выбивать дерьмо из Тайлера. Но если ты с Даной, я позвоню кому-нибудь другому.

— Нет! — встревожился он. — Нет, нет, все в порядке. Что с ней случилось?

— Я не знаю всей истории, но он выгнал ее из их дома в одной крошечной рубашке и штанах, без телефона и прочего. Думаю, она добиралась сюда пешком: она была синей и замерзшей, когда я открыл дверь. Дрова загорелись, и я подождал, пока они разгорятся, прежде чем выключить газ.

— Ты серьезно? — Он оторвался от телефона и шепотом попросил Дану пойти с ним. — Мы уже едем. Тебе нужно, чтобы мы ей что-нибудь принесли?

— Нет. Мне просто нужно, чтобы кто-то присмотрел за ней и проследил, чтобы она не спала какое-то время. Я немного подержал ее под горячим душем, и сейчас она в сухой одежде. Я только что развел огонь и собираюсь сварить ей кофе.

Я слышал, как он пересказывал историю Дане.

— Черт. Гейдж, от их дома нужно пройти три-четыре мили. Моя машина говорит, что там очень холодно и идет сильный снег.