Из пережитого в чужих краях. Воспоминания и думы бывшего эмигранта

К 1941 году организации эти растеряли больше половины своих членов, отмежевавшихся от всякой антисоветской политики. Но другая часть продолжала бряцать оружием и трубила во все трубы о том, что «есть еще порох в пороховницах». Когда же в международных отношениях наступали острые моменты, эта часть поднимала голову, бросалась во все авантюры, которые при данной ситуации были возможны, и, не добившись ровно ничего, отступала «на заранее приготовленные позиции», терпеливо выжидая, когда международная обстановка сложится снова так, что станет возможной новая реализация бредовых идей «крестового похода против большевизма».

В середине 1930-х годов разразилась гражданская война в Испании. Нужно ли говорить, что сотни этих воинствующих активистов очертя голову ринулись в качестве добровольцев в мятежные войска генерала Франко. Эти профессионалы от контрреволюции составили во франкистских войсках целое подразделение, просуществовавшее до конца гражданской войны. Многие из них сложили там свои головы. Описаниями их «подвигов» были полны в те годы страницы «Часового».

Наступил 1940 год. Началась Финская война. Новое волнение в рядах «активистов». На этот раз война идет на советской границе. Вот когда начнется, наконец, настоящий «весенний поход», которого двадцать лет ждут «рыцари белой мечты»!

В штабе РОВСа – оживление. Совещания старших начальников следуют одно за другим. Канцелярия штаба заполняется бывшими офицерами белых армий – шоферами, рабочими с заводов Рено и Ситроена, официантами парижских ночных кабаков, грузчиками, ночными сторожами. По сто раз в день слышится один и тот же вопрос:

– Когда же начнется «русская акция»?

Председатель РОВСа генерал В.К. Витковский торжественно заявляет, что им отправлена главнокомандующему финской армии Маннергейму докладная записка, в коей он почтительно доводит до сведения фельдмаршала, что по его первому зову российское зарубежное воинство готово ринуться в бой с большевиками.

Генеральный секретарь РОВСа полковник С.А. Мацылев в свою очередь развивает перед собирающимися в заведуемой им канцелярии «рыцарями» идею «короткого удара по Петрограду» (так в эмиграции продолжали называть Ленинград), после чего в этом городе будет образовано под охраной финских штыков общероссийское правительство, которое и призовет русский народ к свержению советской власти.

Посетители внимательно слушают эти разглагольствования ровсовских стратегов и, придя домой, начинают укладывать рюкзаки и чемоданы.

Но ждать им приходится долго.

Фельдмаршал не удостаивает Витковского ответом, но делает при этом следующее высказывание, которое через ряд посредников доходит до улицы Колизе:

– Я веду борьбу не с красными русскими, а с русскими вообще. В услугах белых русских не нуждаюсь. В свою армию их не пущу.

Об этом заявлении мне впервые стало известно из уст Мацылева, которого я хорошо знал еще до крымской эвакуации. Несмотря на свое положение, он весьма скептически относился ко всем беснованиям «рыцарей белой мечты» и в минуту откровенности признался с глазу на глаз, что, по его мнению, вся деятельность РОВСа в конечном счете является лишь «толчеей воды в ступе» и больше ничем. Сам же он, по его словам, принимал участие в этой толчее только потому, что вне этого омута ему «некуда было податься», и что поэтому ему ничего другого не оставалось делать, как «плыть по течению», высказывать штампованные «белые мысли», разрабатывать стратегические планы борьбы с «мировым злом – коммунизмом» и быть постоянным и неизменным участником ровсовских молебнов, панихид, торжественных собраний и банкетов.

Высказывание Маннергейма вызывает в штабе РОВСа смущение. Полученного щелчка по носу скрыть нельзя. Ежедневные докучливые посетители канцелярии на улице Колизе расходятся, понурив голову. Канцелярия пустеет.

Но вот подошел грозный 1941 год. Значительная часть вчерашних антисоветских активистов и недавних поклонников Гитлера прозрела. Многие из них совершенно порвали с традиционной контрреволюционной психологией и четко заняли патриотическую позицию.

Однако остались и неисправимые. В первую очередь весь командный состав РОВСа и других сходных с ним по духу организаций.

Лишь только весь мир облетело телеграфное сообщение о гитлеровском вторжении в Советский Союз, как начальник РОВСа Витковский обратился с призывом ко всем членам этой организации включиться в начатую Гитлером «священную борьбу» и вступать в ряды германской армии.

Десятки тысяч бывших подчиненных генерала Витковского во Франции, генерала Абрамова в Болгарии, атамана Краснова в самой Германии и других «военачальников» отвергли с проклятиями этот облеченный в форму приказа призыв.