Из племени кедра

– Охотнику нужны самолеты и мотонарты!

Костя чувствовал в душе успокоение от этих выкриков, чувствовал на себе подбадривающие взгляды промысловиков-охотников: «Не робей! В обиду не дадим»…

Но глубоко в груди таилась тревога. Нет, не за себя… Он думал о Тане, о ее любви. Думал о том, что слишком короткой была их первая и последняя ночь… Осталась любовь недосказанной и недоцелованной.

Но Костю радовало и подбадривало, что он сделал большое дело: доказал на практике преимущество вольного и полувольного соболеводства перед клеточным. Пусть приписывают воровство самолета и незаконный отстрел лосей. Пусть приписывают что угодно… Он свое дело сделал. И промысловики, которые сидят в зале, о многом задумаются.

– Суд удаляется на совещание!..

Костя поднял голову. Проводил взглядом людей, которые уходили за обитую войлоком дверь. Уходили решать его судьбу.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

1

Зашел Александр Гулов в магазин как раз перед закрытием. Папирос купить. Дело было, конечно, не в папиросах. Хотелось ему с глазу на глаз поговорить с продавщицей об Илье. Но торчала у прилавка Андрониха, не уходила. Чуяла бабка: тут кое-что разузнать можно. Однако молчал председатель, ждал. Наконец, воровато куснув взглядом Александра, затолкала бабка в потертую клеенчатую сумку мешочек с сахаром, засеменила к дверям. Проводил ее глазами Гулов и повернулся к прилавку.

– Слушай, Соня, зачем ты хороших людей оговариваешь?.. – начал он спокойно.

– Кого бы это?.. – взвилась на дыбы та.

Накипела на Сонином сердце злоба на председателя. Засудили Костю на три года в исправительный лагерь, так теперь Илья не отходит от Тани. Дров ей напилил на всю зиму, березовых, жарких. Накосил сена для коровы. И на звероферме они всегда рядом, помогают друг дружке. Бунтует Сонина душа от ревности. Провела Соня с Ильей всего-навсего две вороватые ночки. Прячется Илья от Сони, трудно его залучить, а на веревке милого не приведешь в дом. Но считает Соня Илью своим и отдавать его никому не намерена.

– Верни Илье деньги, которые с книжки сняты! – Напирает она на председателя. – Чужими деньгами решил артельные дыры заткнуть. Дружку-то небось за колючую проволоку переводики шлешь из Илюхиных Денег. Не свои выкладываешь!..

– Ты-то чего в чужих карманах считаешь? – мрачно возражает Гулов. Сам он при большой семье своей и артельных заботах никак не мог скопить денег на заветную дюралевую лодку с подвесным десятисильным мотором.

– Костины деньги, если хочешь знать, получит Таня. Илье вернем долг после отчетного года, да и то, если будут лишние. Илья против ничего не имеет. А чего бы тебе целить на Кучумовы доходы?..

– Не суйся в нашу семейную жизнь. Знаю, для чего отправил Илью с Танькой на Соболиный… Знаю…

Гулов усмехнулся и возразил:

– Семьи у вас с Ильей нету. Да и получится ли – вопрос. Прошу тебя, не губи жизнь парню…

– А о моей жизни ты подумал? – вдруг заплакала Соня. – Кто мне поможет?

– Найдешь себе мужика. Баба ты красивая, в соку… – утешительно начал председатель, но Соня перебила его.

– Найдешь… Будь мужики грибами, нашла бы. Кто меня подберет с Илюхиным привеском? Второй месяц брюхатая от него. – Она вытерла халатом глаза и совсем спокойно продолжала: – Саша, ты умный мужик, загляни в мое нутро… Мне тридцать лет. Я жить хочу, как все бабы. Красивая, здоровая… А ничего не получается… Мужики на меня засматриваются, да все по-кобелиному. Противно мне это. И ты такой же! Вот скажу сейчас: пройди в горницу, за эту занавеску – пойдешь ведь, не откажешься…

Гулов смешался. Зарозовели кончики ушей.

– Одно тебе, Соня, скажу. Таня дорогу твою не переходила. Чего ты ненавидишь ее? – перевел он разговор.

– Боюсь, Сашенька, за Илью. Соперница она моя страшная. Я, может быть, за это себя ненавижу. А что поделаешь… На мой роток не накинешь платок… Оставлю Таньку в покое, когда вернешь Илье деньги и мы с ним распишемся, свадьбу сгуляем. Скоро он должен возвратиться из тайги…

– Соня, а если уехать в город? – продолжал Гулов. – Илью ты не любишь. Он тебе и деньги отдаст. Купишь дом, легковую машину, найдешь мужа городского, образованного.

– Вон ты о чем! А еще коммунист…

– Тьфу ты! Баба, она баба и есть!.. – не выдержал председатель, хлопнул дверью и ушел из магазина, дав слово не ввязываться никогда посредником ни в какие любовные истории.

2

Югана придирчиво осматривала жениха и невесту, перед тем как сказать Кедру-богу важные слова.

– Гляди, Дух великих юганских урманов! Это молодой вождь племени Кедра. За его спиной – тугой охотничий лук. Колчан из выдровой шкуры полон метких стрел. На ремне – нож из крепкой русской стали в берестяных ножнах. На голове молодого Шамана – корона из самых счастливых и самых сильных перьев таежных птиц. Ноги вождя быстрее лосиных. Вышиты бисером узоры на голенищах летних унтов. Ты, Кедр-бог, дай ему свою мудрость…

Югана разговаривала с кедром. Андрей тихо переводил Лене слова старой эвенкийки.

– Сейчас Югана будет воспевать твою красоту.