Из плена иллюзий

Потерпев поражение, Германия воспользовалась мифом о том, будто Вторая мировая война была войной против нацистской диктатуры, избавившись от наиболее явных и широко известных нацистских лидеров (уплатив значительные суммы в качестве репараций евреям и израильскому правительству) и заявив тем самым, что новая Германия абсолютно отлична от кайзеровской и от гитлеровской. Подлинная же ее основа не изменилась. Сегодня промышленность Германии столь же сильна, как и перед Второй мировой войной, хотя территория ее еще больше сократилась. Военная каста Германии осталась той же самой, хотя юнкерство и утратило свои экономические позиции в Восточной Пруссии. Силы германского экспансионизма, существовавшие в 1914 и 1939 гг., остались прежними, но на сей раз у них в запасе – мощный эмоциональный заряд, проявляющийся в шумных требованиях возвратить «отторгнутые» земли. Германские лидеры кое-чему научились: на сей раз они начинают с того, что заключают союз с Соединенными Штатами, чтобы сильнейшая западная держава не стала их потенциальным противником. На сей раз они присоединились к сообществу со всей Западной Европой, имея хорошие шансы на то, чтобы стать ведущей державой в новой федеративной Европе в качестве сильнейшей в экономическом и военном отношениях. Новая Европа во главе с Германией будет столь же экспансионистской, как и старая Германия; в своем стремлении вернуть прежние германские территории она будет даже еще большей угрозой миру. При этом я не имею в виду, будто Германия хочет войны, особенно термоядерной. Я хочу сказать, что новая Германия надеется достичь своих целей без войны, одной лишь угрозой достигнутой ею превосходящей силы[6]. Однако подобный расчет наиболее вероятно приведет к войне, поскольку Советский блок, как и Великобритания и Франция в 1914 и 1939 гг., не будет безучастно взирать на то, что Германия становится все сильнее и сильнее.

Вновь дело здесь в том, что действуют экономические, социальные и эмоциональные силы, вызвавшие две войны в течение 25 лет и, вероятно, способные породить еще одну. Это не значит, будто кто-то хочет войны; эти силы действуют за спиной у людей и создают некоторые обстоятельства, способствующие войне. Только анализ этих сил может помочь нам понять прошлое и предсказать будущее, а не взгляд, ограниченный наблюдением за явлениями, как они существуют на данный момент.

У Маркса, как и у Фрейда, были предшественники. Тем не менее каждый из них впервые подошел к предмету своего исследования с научных позиций. Они сделали для исследования соответственно общества и индивида то же, чем для физиологии было открытие клетки, а для теоретической физики – атома. Маркс рассматривал общество как сложную систему противоречивых, но познаваемых сил. Знание этих сил позволяет понимать прошлое и до некоторой степени предсказывать будущее – не в том смысле, чтобы предсказать события, которые непременно произойдут, а в том, чтобы предсказать границы тех возможностей, из которых человеку предстоит выбирать.

Фрейд открыл, что человек как психическая целостность представляет собой структуру, составленную из сил, в значительной мере противоречивых и заряженных энергией. И здесь также мы имеем дело с научной проблемой специфики, интенсивности и направленности этих сил, чтобы понять прошлое и предсказать варианты на будущее. И здесь также изменения возможны ровно настолько, насколько данное соотношение сил их позволяет. К тому же действительные изменения, т. е. энергетические изменения внутри данной структуры, требуют не только глубокого понимания этих сил и законов, в соответствии с которыми они происходят, но также значительных усилий и твердого намерения.