Из плена иллюзий

У современного человека совершенно иные идеалы. Его судьба, безопасность и власть покоятся на частной собственности, поэтому для буржуазного общества частная собственность священна и идеал неприкосновенности частной собственности – краеугольный камень всего его идеологического сооружения. Хотя большинство людей капиталистического общества владеют не частной собственностью в употребляемом здесь смысле (собственность на средства производства), а только «личной» собственностью, как машина, телевизор и т. п. – т. е. потребительскими товарами, – тем не менее великая буржуазная революция, направленная против феодальных порядков, сформулировала принцип неприкосновенности частной собственности, так что даже те, кто не принадлежит к экономической элите, разделяют по этому поводу те же самые чувства, что и принадлежащие к ней. И как член феодального общества считал выпады против феодальной системы безнравственными и даже бесчеловечными, так и рядовой человек капиталистического общества считает выпад против частной собственности признаком варварства и бесчеловечности. Зачастую он не скажет этого прямо, но выразит свое неодобрение против посягнувших на частную собственность в таких словах, как безбожие, несправедливость и т. д.; в самом деле эти нарушители представляются ему – часто неосознанно – бесчеловечными потому, что посягнули на святость частной собственности. И дело не в том, что они вредят ему экономически или реально угрожают его экономическим интересам; дело в том, что они угрожают жизненно важному идеалу. Думается, что ненависть и отвращение, которые питают многие люди в капиталистических странах по отношению к странам коммунистическим в значительной мере основаны на том, что они питают отвращение к прямым нарушителям частной собственности.

Существует так много свидетельств того, что идеи коренятся в социально-экономической структуре общества, что трудно отобрать наиболее показательные. Так, свобода превратилась в идею первостепенной важности для среднего класса в ходе его борьбы против ограничений, наложенных на него феодалами. «Личная инициатива» стала идеалом капитализма свободной конкуренции в XIX в. Совместный труд и «человеческие отношения» стали идеалами капитализма XX в. «Порядочность» стала наиболее популярной нормой в капиталистическом обществе, поскольку честность – основной закон свободного рынка, на котором товары и труд обмениваются без насилия и мошенничества. В то же время идея порядочности стала отождествляться с более древней нормой – «возлюби ближнего своего» – через упрощенный вариант этой нормы, представленный в «золотом правиле» нравственности: поступай с другими людьми так, как ты хотел бы, чтобы они поступали с тобой.

Хочу еще раз подчеркнуть, что теория, согласно которой идеи определяются формами экономической и социальной жизни, вовсе не утверждает, будто они не имеют самостоятельного значения или являются всего лишь «отражением» экономических нужд. Идеал свободы, например, коренится глубоко в природе человека, и именно поэтому он был идеалом и для иудеев в Египте, и для рабов Рима, и для немецких крестьян в XVI в., и для немецких рабочих, боровшихся против диктаторов Восточной Германии. С другой стороны, идея авторитета и порядка также глубоко внедрилась в человеческое существование. Любой социальный строй может обращаться к идеям, превосходящим его собственную необходимость как раз потому, что они обладают мощным воздействием на человеческое сердце. И понять, почему определенная идея завоевывает влияние и популярность, можно лишь исторически, т. е. через социальный характер, созданный в данной культуре.

Необходимо сделать еще одну оговорку. Не только экономический базис создает определенный социальный характер, который, в свою очередь, порождает некоторые идеи. Однажды созданные идеи тоже влияют на социальный характер и опосредованно – на социально-экономическую структуру. Я подчеркивают здесь, что социальный характер – это промежуточное звено между социально-экономической структурой и господствующими в обществе идеями и идеалами. Причем это посредник в обоих направлениях: от экономического базиса к идеям и от идей к экономическому базису^[57]. Эти представления схематически выражаются следующим образом:

IX. Социальное бессознательное

Социальный характер, вынуждающий людей действовать и думать так, как они должны действовать и думать в интересах правильно функционирующего общества, – это лишь одна линия связи социальной структуры с идеями. Другой вид связи заключается в том, что каждое общество определяет, какие мысли и чувства следует допустить до уровня осознания, а какие – оставить бессознательными. Т. е. существует как социальный характер, так и «социальное бессознательное».