Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Настя ходила вокруг и осторожно пыталась выведать, не намерена ли я вернуться к мужу в Дубай, если он, конечно, согласится на это. Существенная деталь, поскольку намерения возвращать меня в свою жизнь у Сауда явно не было. Он признался, что хотел отправить меня за решетку, и то, что пока этого не сделал, ничего не значило. Возможно, это была первая реакция, а завтра вместе с ним в полдень явится полиция и…

Но даже если бы Сауд предложил мне вернуться в особняк на Пальме, я не стала бы этого делать. Разве что выбор стоял между Пальмой и гильотиной.

Я вздохнула:

— Нужно было выйти за Ива замуж и уехать на какой-то остров подальше.

Настя сидела, обхватив колени руками, и задумчиво разглядывая мои рисунки на стене.

— А по мне, так он симпатичней.

— Кто кого? — Я уже поняла, о чем сестра, но все равно уточнила.

Так и есть:

— Сауд симпатичней Ива. И дети его любят.

— Ива они тоже любят.

Это правда, малышня так же липла к Иву и звала его папой.

— Но настоящий отец Сауд!

— Настя, — я повернулась от стола к сестре, — завтра этот настоящий отец вызовет полицию, отправит меня в тюрьму, а Сашку с Машкой увезет в Дубай. И мы с этим ничего поделать не сможем.

— А мне кажется, что ты все накручиваешь, Сауд не такой жестокий, детей любит и плохого им не сделает, да и к тебе относится нормально.

— Очень даже!

— Да. Я чувствую, что он хороший. Вот завтра увидишь. Ладно, я пошла спать!

Я смотрела вслед сестре со смутным беспокойством. Не влюбилась ли Настя в Сауда? Вполне возможно, он красив, умен, настоящий принц… Когда-то и у меня закружилась голова при первом же взгляде.

Нет, взгляд был второй. Впервые я столкнулась с Саудом физически, едва не сбив его с ног, когда удирала от его брата, расквасив тому нос локтем. Удрать не удалось, вокруг была пустыня Руб-Эль-Хали, а когда меня вернули, Сауд просто выкупил меня у брата, это спасло мне жизнь.

Потом было все остальное — второй… третий… три тысячи второй и сто тысяч третий взгляды… И любовь была. Настоящая, из-за которой можно забыть все. Я и забыла — приняла его предложение стать женой, родила сына. Только вот не учла, что третья жена — не единственная, и первым двум — Мозе и Бушре, как и другим родственницам, может совсем не понравиться горячая любовь ко мне Сауда. Я жила в полной уверенности, что его чувство защитит наш брак от всего.

От лжи не защитило.

Сауд поверил родственницам, и мне пришлось тайно увозить сына. Я постоянно вспоминаю об этом потому, что именно побег определил мою жизнь и жизнь детей на четыре года. И что будет теперь, одному богу известно.

Но Настя права — завтра мы увидим, готов ли Сауд простить мне побег, не ради моего возвращения, но ради спокойствия детей. Бежать сейчас бессмысленно, наверняка он оставил слежку, меня догонят, поймают и тогда уж посадят надолго.

Я заснула только к утру, снились драконы. Интересно, к чему это?

Утром Сашка, едва почистив зубы, сразу заговорил о том, что сейчас приедет папа Сауд, он обещал отвезти нас куда-нибудь, а еще показать свою большую яхту.

Я напряглась. Где это у Сауда яхта? Париж не морской город, даже если яхта стоит у причала на Лазурном Берегу, туда еще нужно добраться. Неужели?..

Настя снова возразила:

— Он не посмеет просто увезти детей! Это тоже будет похищением.

Оставалось ждать.

Самое трудное в жизни — ждать и догонять. К полудню мои нервы были на пределе, пришлось даже принять успокаивающее. Настя согласилась:

— Я уже приняла.

— А ты зачем?

— Я что, деревянная, по-твоему?! Я не переживаю, что ли?!

По-русски, и даже без акцента! Вот что стресс с человеком делает.

Смех немного расслабил, но нервы натянулись тонкими струнами снова.