Из-под снега (СИ)

-- Мастер Лемба, это меня и Насью чужак спрашивал про бездомный дом, когда мы возили ужин слугам. Ему было видение, или что-то вроде. Будто бы он искал мудрого, спрашивал у кого-то, а его послали в неведомый клан, в бездомный дом. Мы потом между собой спорили о беззаконниках, а распорядительница Тунья услышала и не велела нам болтать о том, чего мы не видели и не понимаем. А ещё это мы с Насью нашли убитого сторожа-звездочёта и утащили его тело в дом. Он был ужасно тяжёлый, и было страшно-страшно, что нас тоже застрелят.

Девочка замолчала, Лемба едва заметно поморщился:

-- Дини, это всё твоё слово?

-- Да. Но сейчас, когда Нимрин говорил, он скрыл своё видение. А вдруг он сам из беззаконников?

-- Нимрин, что ответишь на это слово?

-- Не было у меня никакого видения, мастер Лемба. Дини меня неверно поняла. Они с подругой и Рыньи расспрашивали меня про тракт, где ты меня нашёл. Я сначала вспомнил, как брёл в метели из ниоткуда в никуда, и как смертельно худо мне было. Вспомнил так ясно, что снова затрясло. А потом вдруг вспомнил слова Арайи и решил выяснить, что он имел в виду, не называя его по имени.

Один из стариков пробурчал как бы под нос, но услышали все:

-- Скользкая ледышка, в руках не удержишь! А может, этот беззаконник в последний миг решил переметнуться на нашу сторону и поубивал сообщников, чтоб не болтали лишнего?

Нимрин ответил бы резкостью, но Рыньи шикнул:

-- Тихо! Молчи!

Вильяра, не вставая с места, спокойно сказала:

-- Родичи и домочадцы мастера Лембы, не тратьте время на напраслину. Я пела Песнь Познания и видела путь Нимрина на Голкья. Я свидетельствую, что он впервые встретил этих беззаконников в доме кузнеца. А здесь все дела Нимрина ясны и говорят сами за себя. По делам он достоин награды, а не вздорных подозрений. Я -- мудрая Вильяра, и таково моё слово.

Внезапной болью прострелило виски и отдалось в затылке, поплыло в глазах. Нимрин не сразу сообразил, что следующие слова колдуньи прозвучали исключительно внутри его головы: "Нимрин, ты назвал три желания: вспомнить себя, вернуться домой и отомстить врагу. Ты сказал, что готов заплатить тому, кто тебе поможет, почти любую цену. Нам есть, о чём поговорить наедине после совета". Он поймал взгляд Вильяры и медленно, осторожно кивнул. Странно, что мозги не потекли из ушей... Отпустило... Кажется, он успел прослушать какую-то реплику Лембы, к нему обращённую. Рыньи пихался локтём в бок:

-- Нимрин, ты уснул? Иди к старшим!

Лемба терпеливо повторил:

-- Воин Нимрин, сядь рядом со мной как почётный гость дома. И назови ещё раз имена, которые ты слышал от Арайи?

-- Вильгрин и Чунк.

Пока Нимрин вставал, кто-то из подростков сунул ему в руки узорную войлочную подушку. Так он и пересёк пустое пространство в центре залы, держа подушку за угол и помахивая ею в такт шагам. Бросил на пол рядом с Лембой, сел, скрестив ноги. Слишком широкие и короткие штанины нелепо задрались, но ему было всё равно. Вильяра очутилась рядом, заглянула в глаза:

-- Я оглушила тебя? Прости.

Нимрин сплёл в уме цепочку ругательств на древнем наречии Тьмы и мысленно адресовал Вильяре. Колдунья даже бровью не повела. Чинное слушание между тем стремительно перерастало в гвалт. Охотники говорили всё громче, перебивая и заглушая друг друга.

Мыни -- Лембе:

-- Лемба, помнишь южанина, который прошлой осенью торговал каменными ножами и наконечниками? Сбивал цены, мерзавец, а потом сам накупил у тебя стальных. Ты видел его в этом году? Или он не Вильгрин?

Лемба:

-- Вильгрин. Он теперь привёз керамику. Красивую, лёгкую, звонкую. Распродал товар, набрал нашего и собирался в сторону дома. Якобы испугался слухов про дикие стаи, ждал попутчиков, хотел пристать к нам с кузеном.

Кто-то из молодых:

-- А у беззаконников были каменные ножи той самой работы, и в кладовке...

Снова Лемба:

-- И полкладовки стальных изделий с моим клеймом! А вот таких длинных луков я никогда, ни у кого не видал.

Старый Зуни -- Лембе:

-- А я видал! Когда сгрузил дом на плечи твоему отцу и путешествовал по южным островам. У нас длинные луки делать не из чего, а там -- есть. Небось, вся эта погань дальняя, залётная. Шелупонь ярмарочная! Сам знаешь, никто из соседей твоего Арайю на порог не пускал, потому что до сего лета в угодьях Вилья его в глаза не видали, слыхом не слыхали.

-- Моего Арайю?

-- А кто беззаконника в дом принял? Да не одного, а сам-пятого. Если бы не Нимрин...

-- Которого тоже я притащил.

-- Я ж говорю, велика твоя удача, глава дома! Кабы не Вильяра, перестреляли бы вас. Кабы не подобрал Нимрина, возвращаться бы вам было некуда. А так, почти все здесь, живые...

Нгле:

-- А зимовать-то как? Из дома не выйдешь, перестреляют по одному!

Зуни:

-- Да с нашими припасами можно треть зимы никуда не выходить. Замуроваться, как летний зверь в берлоге, и ждать, пока беззаконники издохнут в снегах от голода. Потом нам тоже придётся туго, но авось, до весны дотянем.

Лемба:

-- Хорошенькая зимовка, старый! Чтобы в моём доме доели шерстолапов, зверей и самих себя?!

-- Так и думал, внук, что тебе не понравится!