Из последних сил

— А какой бы ответ ты хотела услышать? Что во мне заговорила совесть? Что я испугался, потому что таких денег мне еще ни разу не предлагали, а значит и заказ какой-то очень уж специфический? Или что мне просто больше не нужны деньги?

— Я бы хотела услышать правду.

— Ты же у нас такой специалист по людям. На щелк в душу заглядываешь! Как думаешь, что из этого правда?

— Я хочу верить, что дело в совести.

— Мимо! Плевать я на нее хотел.

— Тогда…

— Нет, подожди! — прервал ее Витя. — Сейчас моя очередь. Ты мне обо мне уже достаточно рассказала, теперь — я!

— Ну, попробуй.

Спидометр показывал девяносто. Кажется, разрешенная на этом участке шоссе скорость была восемьдесят, но Виола не возражала, 90 км/час ее вполне устраивали. Мимо проносились поля — типичный равнинный пейзаж. Впереди ее ждали алтайские горы и два дня в компании необыкновенного, но страшного человека, уверенного в том, что он скоро умрет.

И неожиданно Виола поняла! Поняла, почему осталась в машине. Не из убеждения, что без нее он пропадет, что умрет гораздо раньше обозначенного им срока — она чувствовала, что высадив ее, он бы разогнался до предела и направил свою машину в любое встретившееся на дороге препятствие. Не из чувства ответственности и не из дружеских чувств, которые только начинали зарождаться. Просто Витя был чем-то невероятным. Чем-то, чего не могло и не должно было быть в жизни! И она не могла пройти мимо, не могла не остаться рядом с этим чудом и не попытаться это чудо сохранить. Как животное, занесенное в Красную Книгу!

Хотя и остальные факторы тоже имели место быть, поэтому Виоле было стыдно за свои мысли, но не слишком сильно.

— Ты — студентка! — объявил Витя. — Это очевидно. Вопрос только в том, на кого ты учишься. Предположу, что ты — будущий журналист.

— Почему?

— Ты любопытная. Ты разбираешься в людях. Умеешь задавать правильные вопросы.

— Мимо. Никакого отношения к журналистике я не имею. Вообще ни малейшего!

— И на кого же ты тогда учишься?

— Факультет туризма. Организация и управление туристическими услугами. Вот так. Так что я — скорее экономист, чем журналист.

— Никогда бы не подумал.

— Тогда моя очередь….

— Нет, погоди! Дай мне еще один шанс!

Виола не возражала. Ей очень хотелось как-то вывести разговор на витину сестру, но она опасалась делать это, помня о том, как он потемнел лицом тогда, в сквере, упомянув о ее недавней смерти. Тогда о чем же поговорить? Что она еще знает о нем? Говорить о смертях больше не хотелось, хотелось как-то вывести беседу на что-то доброе и позитивное… Что же могло быть позитивного в его, без сомнения, тяжелой жизни?

Нет уж, пусть лучше он сделает свой ход.

— Ты работаешь фотомоделью! — сказал Витя.

— Угадал! — обрадовалась она. Обрадовалась скорее возможности поговорить о чем-то родном и интересном, а главное — не связанном со смертью.

— Надо же! На удачу брякнул. Ты просто сидишь так… прямо! Что в машине, что в ресторане… Да и примеряя джинсы ты крутилась возле зеркала как-то… профессионально, что ли? Осанка, отличный вкус на одежду, понимание того, что на тебе сидит хорошо, а что — нет. Надо же! Впервые в жизни знакомлюсь с фотомоделью. Непривычно.

— А что удивительного-то? — пожала плечами Виола. — Я — точно такой же человек, как и ты…

— Ну, допустим, не совсем такой же! — со смехом уточнил он. Крышка бардачка открылась сама собой и также сама собой закрылась, без какого-либо участия витиных рук. И впервые Виола восприняла демонстрацию телекинеза не как что-то пугающее, а как что-то закономерное и естественное. Вероятно, привыкала.

— Хорошо, не такой же. Но я такая же, как любая другая девушка.

— Ты — красивая.

— Повторяешься. Это ты уже говорил.

— И еще скажу. И не раз.

— Все девушки красивые. Каждая по-своему. А мне просто повезло попасть на конкурс красоты в свое время.

— В свое время — это когда?

Виола откинулась на сиденье, уставившись в потолок. Она вспоминала…

— Мне 14 лет было. Родители говорили, что я выросла быстро, по крайней мере ввысь. Я уже тогда маму в росте догнала, и всем было понятно, что на метре шестьдесят пять я не остановлюсь, потянусь выше. Ходила на танцы, с велосипеда не слезала, в общем, была активным ребенком, поэтому была худенькой и изящной. И тут вдруг конкурс красоты… Меня туда подруга затащила, дескать, давай, Вилка, попробуй… Тем более там в финальном задании танец показать надо было. А танцевать я умела и любила. Ну, я и пошла.

— И победила?

— Нет, но я стала вице-мисс. Это вроде как второе место. Конкурсы красоты — вообще вещь весьма субъективная. Это не спорт, это даже с фигурным катанием не сравнишь.

— Да, я понимаю. Я ж боксер, хоть и давно на ринг не выходил. Там все просто. Противник лежит, а ты стоишь — ты победил.