Из прошлого

С минуты на минуту ожидался прилив. Эстер Филд старательно вязала, спрятавшись от горячего воздуха в тени пляжного домика. Она раскраснелась и, казалось, запуталась в паутине красных ниток своего необъятного изделия.

– Очень большая шаль… – говорила она тоже раскрасневшейся леди Кастлтон. – Ничего. Будем считать, что она на вырост. Я собираюсь подарить ее миссис Маунт на Рождество. Она полнеет на глазах и очень гордится этим.

Эстер Филд и Адела Кастлтон знали друг друга лет тридцать. Они учились в одной школе и дружили. Кастлтон, в девичестве – Адела Теин, одевалась всегда изысканно и была красавицей. Ее фигура, цвет лица, профиль были предметом зависти многих девушек. В отличие от нее, Эстер никогда не обращала особого внимания на одежду и фигуру, она была полной, неаккуратно одетой, но лицо ее светилось добротой. С тех пор они не очень изменились. Внешность леди Кастлтон оставалась безупречной, впрочем, как и манера одеваться. Сейчас на ней было элегантное платье из синего льна и шляпа с широкими полями, которая стоила дороже любой праздничной шляпы Эстер. Миссис Филд рядом с ней казалась одетой в отрепья, а Мейзи Тревер – неуместно разряженной, что было еще хуже, чем невнимательное отношение к одежде.

– Эстер, умоляю тебя, расслабься, еще слишком рано думать о Рождестве! – воскликнула леди Кастлтон. – Сколько можно терзать всех нас этой жуткой шалью? Убери ее.

Дай отдохнуть.

– Прости, дорогая, не могу остановиться. Ну вот, я опять упустила петлю. Я все время теряю петли. Не понимаю, почему они не держатся на спицах. Другим это как-то удается, а у меня не получается. Кармона, радость моя!

Будь добра – у меня опять спустилась петля.

Кармона подошла и присела рядом.

– Дорогая Эстер, почему бы вам не вязать узором со спущенными петлями?

– Ты рассмешила меня. Этому узору я научилась еще в школе, а другие так и не освоила. Следовать определенной схеме очень трудно. Ведь какую попало петлю не спустишь.

Так что, если я последую твоему совету, у меня получится узор-импровизация.

Кармона отдала шаль Эстер и вернулась к Пеппи.

– Какая жара! – зевнув, сказала Пеппи. – Можешь себе представить, полковник Тревер решил прогуляться. Откуда у него столько сил? А Мейзи оказалась самой благоразумной.

Она сказала, что в доме сейчас прохладнее, и лучше она пойдет и поищет себе какую-нибудь интересную книжку.

– Ничего она не найдет, – заметила Кармона.

– У вас нет книг с картинками? – оживилась Пеппи.

Кармона покачала головой:

– Одни собрания сочинений Скотта, Диккенса, Теккерея: роскошные переплеты и мельчайший шрифт. Есть еще произведения миссис Вуд, ну ты знаешь. И скучнейшие мемуары, из тех, что Эстер приносит сюда каждый день. И не читает. Дядя Октавиус тоже не читал их, да и никто не читал: страницы так и остались неразрезанными. Но Эстер все надеется, что ей удастся оторваться от вязания и заняться пополнением своего умственного багажа. Она даже носит с собой ножичек для разрезания бумаг, который ей подарил Пендерел. Осталось только дождаться момента, когда можно будет приступить к самосовершенствованию.

Пеппи улыбнулась и посмотрела в сторону пляжной кабинки, где трудилась мисс Эстер.

– Как ты думаешь, Кармона счастлива в этом браке? – неожиданно спросила Алела Кастлтон.

На лице миссис Филд появилось тревожное выражение. Она отбросила с лица прядь волос. Ей никогда не удавалось сохранить прическу в порядке надолго.

– О да, – торопливо подтвердила она. – А почему ты спрашиваешь?

– Она очень изменилась. Элан не принес ей счастья, но пока он был рядом, она вся светилась. Тебе что-либо известно о нем, Эстер?

– Нет.

– И не знаешь, где он?

– Сказал, что уезжает в Южную Америку.

– А почему расстроилась свадьба? Ты так и не знаешь?

– Нет.

– И она практически тут же вышла за Джеймса, – Ну, не тут же, а через три месяца.

– Я и говорю, тут же. И слава богу. А это правда, что он влюбился в Кармону с первого взгляда? Трудно себе представить, но чего только на свете не бывает!

Эстер возмутилась:

– Адела, что ты говоришь?

– Чему ты удивляешься? Давай будем объективными.

Все мы любим Кармону и понимаем, что она не красавица. С такой внешностью трудно вскружить мужчине голову с первого взгляда! Такие женщины завоевывают сердца постепенно. Правда, шансов на счастье у них почему-то больше, чем у истинных красавиц. Вспомни, как хороша была Айрин, – упавшим голосом добавила Адела.

Эстер с нежностью посмотрела на нее.

– Да, радость моя, конечно! В то последнее свое лето никто не мог сравниться с ней по красоте.

Адела прикусила губу. И зачем она только заговорила об Айрин? Что на нее нашло? Легкая ревность к Кармоне, злое желание кольнуть Эстер Филд? А теперь вот щиплет глаза и ноет старая, так и незажившая рана. Десять лет, как Айрин нет на свете. Казалось бы, боль должна утихнуть. Зачем она заговорила о прошлом?