Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

Отныне мне придется отказаться от переписывания день за днем слишком обширных списков убитых или пропавших без вести лионцев; имена их с благоговением сохраняются, чтобы позднее быть высеченными на памятнике, который город Лион не преминет им воздвигнуть. Мы отправляем на фронт наши первые посылки с теплыми вещами. 8 октября 14 извещений о погибших и пропавших без вести; 9 октября – 19; 10 октября – 18. Мой помощник Рего пишет мне, что в его батальоне осталось всего 5 офицеров из 25 и 3 унтер-офицера из 45; что касается рядовых, то их убито и ранено более 1250 человек. Мой бывший ученик Сетье Жозеф входил в состав взвода связистов из двенадцати человек, на который в Нантёй-ле-Одуэн неожиданно напала рота немцев; он упал, пораженный прямо в сердце. Мы узнаем о взятии Антверпена. 11 октября – 19 извещений об убитых и пропавших без вести. Только наши муниципальные госпитали предоставили в распоряжение санитарной службы 2400 коек. 12 октября – 20 извещений; 13-го – 15; 14-го – Id; 15-го – 29; 16-го – 30 извещений. Ко мне продолжают поступать мерзкие бюллетени, напечатанные «Бюро съезда немецких торговых палат». Бюллетень от 15-го утверждает, что нейтралитет нарушили Англия и Бельгия. «В насилии над Бельгией виновна она сама». В самом деле, ложь, дополненная жестокостью, является основным пороком немцев; на протяжении всей своей истории они оставались верны себе. В своей деятельности по осуществлению декрета от 27 сентября о наложении ареста и секвестра на немецкое, австрийское и венгерское имущество мы сталкиваемся с многочисленными случаями, когда торговые фирмы скрывают свою подлинную национальную принадлежность, выдавая себя за французские общества. За два дня наша «Служба труда» зарегистрировала более семидесяти деклараций немецких фирм в Лионе. Наша пропаганда еще недостаточно хорошо организована, чтобы успешно бороться с ложью врага. Я принял Сержа Перского, переводчика Ибсена и Горького; он намеревается посвятить себя этому делу.

В Лион приезжает депутат Альбер Тома, чтобы контролировать производство снарядов, организованное лейтенантом Лушером в обширных помещениях, предназначенных нами для боен. Я был поражен умом и решительным характером этого молодого артиллерийского офицера, которому помогает младший лейтенант Фадей Натансон. Он потребовал у меня помещений для производства очень важных боеприпасов. Я предоставил ему выбирать самому. Без колебаний он попросил у меня большое крытое помещение, сооруженное по проекту Тони Гарнье для торговли скотом; он завладевает также пристройками, собирается выселить нашу выставку, заказывает в Соединенных Штатах машины. Вся эта масса недавно законченных зданий скоро станет огромным военным арсеналом. Скоро Лион сможет внести значительный вклад в дело военного оснащения страны. Немецкий бюллетень № 6 объявил, что «на обоих театрах войны – как на западе, так и на востоке – скоро пробьет решающий час» и «что можно рассчитывать в ближайшем будущем на крушение французской обороны в районе Вердена». Ну что ж, увидим.

На 27 октября 1914 года убито 400 лионцев и 150 пропало без вести. Я работаю в полном и неизменном согласии с генералом Гуагу, комендантом города и главой обороны. Это военный с очень широким кругозором; он помог мне наладить выпечку хлеба, поставленную под угрозу мобилизацией многих пекарей. Хотя Лион представляет собой укрепленный лагерь, Гуагу помог мне превратить его в центр по приему несчастных бельгийцев, жестоко пострадавших из-за своего героизма. Для них основана организация защиты и помощи. Сколько бедствий! Мои приемы в ратуше – это вереница несчастных, вдов в трауре, безработных. При виде стольких несчастий и после рассказов о них воображение разыгрывается и клевета не знает удержу; меня она тоже не обошла; оказывается, я принимал кронпринца! Как будто недостаточно одной правды – беженцы, раненые и отпускники рассказывают страшные вещи. Я приветствую лейтенанта Грайя из 238-го пехотного полка, встретив его в госпитале «Оратуар». 13 сентября, в сражении под Вик-сюр-Эн, пуля прошла через виски, повредив ему сетчатку обоих глаз и лишив его почти полностью зрения; и тем не менее, когда он лежал на поле боя, два немца учинили над ним расправу – они в упор выстрелили ему два раза в голову; следы ясно видны и сейчас; лишь чистая случайность спасла его от смерти.