Из пушки на Луну

На краю леса работал старый дровосек, связывая срубленные дрова. Мастон подбежал к нему, крича:

— Не видали ли вы, как в лес вошел человек с ружьем? Барбикен, председатель… мой лучший друг…

Достойнейший секретарь Пушечного клуба простодушно думал, что все в Америке знают его председателя. Однако лицо дровосека не подтверждало его предположений.

— Охотника! С ружьем! — пояснил тогда Ардан.

— Охотника? Да, охотника видел, — отвечал дровосек.

— Давно?

— Да с час будет.

— Опоздали! — с отчаянием воскликнул Мастон.

— Ну, а стрельбу слышали? — спросил Ардан.

— Стрельбу? Нет, не слыхал.

— Ни одного выстрела?

— Ни единого. Видно, дичи нет или охотник неважный…

— Что же делать? Что же делать? — произнес машинально Мастон несколько раз.

— Что делать? Одно средство: итти в лес и отыскивать их, — ответил Ардан. — Ничем не рискуем, кроме того, что могут в нас пустить пулю, хотя и не для нас предназначенную.

— Ах, лучше бы десять пуль мне в череп, чем одну в голову Барбикена! — воскликнул Мастон таким тоном, в искренности которого нельзя было сомневаться.

— Если так, то отправимся! — крепко пожимая руку товарища, воскликнул в свою очередь Ардан.

Через несколько секунд оба друга уже исчезли в лесу. Это была густая чаща кипарисов-великанов, кленов, тюльпанного дерева, олив, дуба и магнолий. Деревья росли так близко друг к другу, что их ветви переплетались самым причудливым образом, и сквозь них ничего не было видно даже в нескольких шагах. Долго не встречалось ни одной прогалины.

Мишель Ардан и Мастон шли рядом, молчаливо пробираясь через высокую траву. То и дело приходилось с огромным трудом прокладывать себе дорогу сквозь могучие лианы, пристально вглядываясь в кусты и сплетения ветвей, ожидая на каждом шагу страшного звука ружейного выстрела.

Индеец, быть может, сумел бы разыскать следы, которые должен был оставить Барбикен, пробираясь через лес, но Ардан и Мастон шли наугад, вслепую, еле пробираясь по невозможно трудному пути.

Так прошел целый час в бесплодной ходьбе.

Друзья остановились. Тревога их делалась все сильнее и сильнее.

— Нет! Должно быть, все кончено! — произнес совсем обескураженный Мастон. — Такой человек, как Барбикен, не станет пускаться на хитрости. Он не устроит ни засады, ни западни! Он слишком храбр, слишком честен! Наверное, Барбикен пошел прямо навстречу опасности и… уже нашел смерть…

— Но сказал же тебе дровосек, что не было ни одного выстрела!

— Дровосек мог не услышать. Ветер отнес звук…

— Ну, а мы сами? — возразил Ардан. — Разве мы не услыхали бы: уже целый час ходим…

— А если мы пришли слишком поздно? — произнес Мастон в полном отчаянии.

Ардан не нашел, что возразить.

— Однако нечего тут стоять! Идем снова! Давай кричать, звать их по именам! — сказал Ардан.

Но на крики их не отвечали ни Барбикен, ни капитан Николь. Между тем лес был небольшой, и оба друга скоро исследовали большую его часть. Ничто не выдавало присутствия в нем Барбикена или Николя. Ардан сам начинал сомневаться в словах дровосека и собирался уже бросить бесплодные поиски или, по крайней мере, отдохнуть, как вдруг Мастон, дойдя до одной прогалины, остановился и схватил Ардана за руку.

— Тсс! — произнес он. — Там кто-то есть!

— Кто?

— Мужчина! Он стоит. Ружья у него нет… Что же он там делает? — вопросительно шепнул Мастон.

— Ты его узнаешь? — тем же шопотом спросил Ардан. — Я близорук: мне плохо видно…

— Да, да! Он обернулся!

— Кто же? Кто?

— Капитан Николь.

— Николь! — воскликнул Ардан и почувствовал, что сердце его мучительно сжалось.

Николь без оружия! Значит, ему нечего уже бояться своего врага!…

— Идем к нему! — решительно произнес Ардан. — По крайней мере, будем знать правду!

Пройдя немного вперед, они остановились, чтобы получше разглядеть капитана. Они представляли себе, что увидят человека, насытившегося кровью, празднующего победу, но, всмотревшись в него, были совершенно ошеломлены.

Между двумя громадными тюльпанными деревьями расстилалась густая сетка, и в ней, испуская жалкий писк, барахталась запутавшаяся крыльями крошечная птичка. Птицелов, поставивший эту безжалостную сеть, был не человек: это было дело ядовитого флоридского паука, величиной с голубиное яйцо и с огромными клешнями. Он уже бежал по сетке к своей жертве.

Отвратительное насекомое не успело, однако, ужалить и отравить злосчастную птичку. Перед тем как подбежать к ней, паук завидел страшного врага и поспешно скрылся на высокие ветки дерева.

Врагом ядовитого паука был не кто иной, как капитан Николь. Положив ружье на землю и забыв опасность своего положения, он старался возможно осторожнее освободить птичку из спутавшихся узлов сетки. Наконец это ему удалось, он выпустил птичку из рук, и та, весело взмахнув крыльями, быстро исчезла в воздухе.

Николь с умилением следил за ее полетом между деревьями.

Вдруг над самым его ухом раздались слова, произнесенные взволнованным растроганным голосом:

— Вы хороший человек! Прямо хороший человек!

Николь обернулся. Перед ним стоял Мишель Ардан, повторяя на все лады:

— Великодушный, любезный человек!