Из пыли времен (СИ)

И тогда стали они искать Силу, способную увеличить их власть легким путем. И на зов откликнулся Морет, Хозяин Серых Граней, он научил их использовать Атейу и открыл им бездонные Источники. И присягнули они Морету в верности до Конца Времен нерушимой Клятвой Крови - Оитлум. И полилась Сила - та, которую нельзя увидеть или потрогать - стремительно, словно водопад, и круша, словно лавина. И вбирать стали они Силу бесконтрольно и неразумно. И власть их стала разрастаться, и не было никого, кто мог бы им воспротивиться. Но, как и они меняли Мир, так и Сила изменяла их.

И настал день, когда Изменение стало необратимым и угрожающим всему живому. И вмешался тогда старший из Богов - Эриан, Бог Солнца.

Обратил Эриан свой гнев на Морета, кой был братом ему. Но не в силах был лишить его власти, что не им дана была, а, следовательно, и не им могла быть отобрана. И тогда изгнали его из Имале - Богов Обители, - а из Мира всех, кто был во власти его Дара. А дабы не попадали к Проклятому Богу те, кто храбро сопротивлялся легкому пути, кто жил с честью, кто был достоин Имале, отобраны были Ледари, что стали проводниками сильных сердцем. И числом их было тринадцать, и все они были детьми Богов. А знаком о достоинстве павшего служил меч, сжимаемый в руке до последнего вздоха.

И последней кара Эриана пала на тех, кто уже не мог без Атейи. Кто способен был тянуть Силу из живых, подчиняя их своей воле, или подменяя их жизнь своею. Но и здесь не мог он закрыть Источники, не им открытые, и забрать Силу, не им данную. И тогда вложил он всю свою мощь в Золотой Огонь, что лился в Мир, освещая его. Но смог лишь вернуть Детей Морета в то состояние, когда их еще не коснулось Изменение. И то лишь на время, пока его золотой огонь льется с небес, потому как ни Элес, ни Радес - вечные спутники Истинной Ночи - не поддержали Эриана.

Тогда-то и явился Великий Воин. И вступил в битву с Детьми Морета, что уже звались Кровавыми Богами. И изгнал их из Мира. И никто, ни среди существ населяющих Мир, ни среди Богов не ведали, кто он и откуда пришел, и куда скрылся после. А наложенные им Печати, охранившие Мир от возвращения Кровавых Богов, были столь могущественны, что самим Старшим Богам была непостижима Сила, породившая их".

Марен поднял на мастера непонимающий взгляд.

- Ни слова о Зверях.

Наставник загадочно усмехнулся, еле заметно, уголками губ.

- Но кое-что про Изменение. Представь, что ты никогда не видел бера. Как бы ты его назвал, если б встретил?

Слова наставника прозвучали вычурно и витиевато, но Марен понял, куда тот клонит. И все же, промолчал, желая услышать подтверждение, что понял правильно.

- Если чего-то в мире нет, - продолжал наставник, - или что-то на долгое время пропадает, об этом забывают. И когда оно возвращается, ему часто дают совершенно другое название.

- То есть, Голод "изменяет" Перворожденных?

- А чем не теория? - хитрая улыбка мастера стала шире. - К сожалению, ни доказать, ни опровергнуть ее, не представляется возможным.

- Но отец - Перворожденный. Наша кровь способна сдерживать Голод, подавлять его.

- Но Обращение - не что иное, как "победа сильной крови". И Обращенные, не способны "изменять" подобных себе... А, как ты, наверняка, знаешь, был еще один Зверь.

- Хотите сказать, Дикие Родичи, как мы их называем, не кто иные, как Звери - Дети Морета, Кровавые Боги?

Наставник видел, что принц начинает понимать цепь размышлений: даже самое невероятное может оказаться правдой, если исключить все невозможное.

- Рассуждать, как вы - так и наших предков можно назвать Кровавыми Богами? - покачал головой Марен. - Вспомнить Культ Крови, к примеру...

- И так же ответил твой праотец, ты говоришь его словами, - все так же улыбаясь, кивнул Дайнер. - Но это тоже хорошая теория. Пройдя множество поколений сказителей, любая легенда становится мифом. Но до того, как стать легендой - это история из жизни. Одна из тех, что можно услышать в тавернах и на постоялых дворах. Такую же бывальщину может рассказать любой воин за кружкой эля. И если послушать разных воинов, сражавшихся, положим, при озере Ривален в не столь далекой Долгой войне, каждый расскажет свою версию событий. Взять хоть туже резню при Содевее. Тут дело в восприятии. Те же Смертные, с их-то короткой жизнью, они и вовсе помнят лишь то, что было в прошлом поколении, да и то плохо. Не верят тому, что рассказано и записано их же праотцами. Думаешь, мы в этом сильно отличаемся? Думаешь, отличались те, кто были до нас?

- Так можно много до чего додумать. Но будет ли это правдой?