Из пыли времен (СИ)

Еще мгновение мальчишка разглядывал ее и, наконец, поверил.

— На восток, — и понизив голос, оглянулся по сторонам. — За ним, госпожа, «бордовые» поехали. Не к добру… Но я им не говорил! — тут же добавил он. — Они сами видели!

— Верю, — кивнула Лита, и улыбка мальчика могла осветить всю улицу, когда он поймал монету. — С братцем поделись.

— У нас все по-братски, госпожа! — возмущенно воскликнул он вслед.

…Конь вынес Литу на Окружной тракт, и зарысил в сторону Регелстеда.

Дневное Солнце еще только кралось к пикам Западной Гряды, но тракт уже пустовал — лишь, медленно клубясь, оседала пыль, мешая рассмотреть хоть что-то в сотне шагов впереди. Да и дорога не бежала прямой стрелой, и по правую руку скрывалась от неосторожных взглядов за изгибом леса.

Ветер скинул капюшон и подхватил пламенные волосы Литы, как только стены города пропали из виду. Деревья замелькали, словно сам мир сорвался с места. Гнедого не требовалось понукать — земля струилась под копытами, как буйная горная река, среди зеленых склонов.

Коротко свистнула тетива.

Несколько ударов копыт, и у края тракта блеснул золотисто-бордовый плащ. Кровь медленно растекалась по утоптанной земле. Но воин еще хрипел, бессмысленно зажимая пробитое горло. Конь неспешно волок его за застрявшую в стремени ногу.

Лита пронеслась, не оглянувшись; гнедой громко фыркнул, предупреждая собрата посторониться.

Еще три тонких свиста почти слились в один, и дорога, вильнув, выскочила из-за поворота.

«Вот же!..» — в сердцах воскликнула Лита, осаживая гнедого.

Стрела адерика, нацеленная в нее, медленно опустилась. Он обернулся на «бордовых», что безвольно тряслись в седлах чуть дальше — двое еще только заваливались, но третий уже опрокинулся на круп; мечи глухо звякнули, выпав из обессиленных рук.

Жеребец охотника понуро топтался на прилесье.

Лита прекрасно знала, насколько хорошо золотоволосый обращается с луком: три стрелы между пальцами срывались с тетивы древко в древко. У воинов не было шансов. Если бы они вынудили его принять бой… прожили бы чуть дольше: маскат, притороченный сейчас к седлу, адерик тоже вез с собой не для красоты.

— Даже не поговорили, — натянуто пошутил Саодир, пожимая плечами. — Столько лет не виделись…

И в этот момент оба напряглись: топот копыт догонял со стороны Маарнака. В тишине вечернего тракта он без труда заглушил шепоты леса и плеск волн моря Датален, что накатывали на камни у подножья обрывистого берега, скрытого за рощей.

Лита бросила руку на эфес Эли, готовясь принять бой, Саодир натянул тетиву до уха, и три оголовка хищно оскалились.

Из-за поворота выскочили восемь всадников, в одном из которых девочка узнала бородача с ворот. Все восемь разом осадили коней, в руках кровавым закатом блеснула сталь. И воины замерли, переводя взгляды с одного «бордового» тела на другое.

«Похоже, еще поговорим», — мелькнуло в голове Саодира.

Но бородач широко улыбнулся.

— Garet Ingur! — воскликнул он, и, стараясь не делать резких движений, спрятал меч в ножны, и так же медленно прижал кулак к сердцу.

Слова хлестнули Литу, словно плетью — давно она не слышала их! И уж никак не ожидала услышать здесь, на Окружном тракте в чужом Мире, от каких-то Смертных! Глаза сверкнули изумрудным огнем, Эли скрипнул в ножнах…

— Dares Eanard [Славить Империю], - опередил ее мысли адерик, опуская лук; но стрелу с тетивы не снял.

Лита замерла.

— Старая Империя еще помнит тебя, адерик. — кивнул воин. — Свободный Город не забывает своих клятв.

Остальные воины молча последовали примеру бородача. Без кломарских плащей ничто в них не выдавало стражу Маарнака. Они походили на обычных наемников, или того хуже — разбойников. И лишь наметанный взгляд мог уловить умелую руку одного и того же кузнеца, ковавшего их мечи, что для наемников редкость, а среди головорезов не встречалось вовсе — их оружие во все времена оставалось разномастным.

— Мы знакомы? — Саодир всматривался в лица воинов.

— Нет. Но я знаю тебя, адерик, — в бороде сверкнули белые зубы. — Время тебя совсем не тронуло.

Страж окинул взглядом три тела за спинами Саодира и Литы — золотисто-бордовые плащи напитывались влагой, темнели в спускающемся мраке, — и глаза цвета коры дуба вернулись к девочке.

— Надеюсь, ты позволишь встать с тобой плечом к плечу? — продолжал воин.

Лита понимала, что обращается он к Саодиру, но глазами «ощупывал» каждую черту ее лица; брови девочки еще больше нахмурились.

— Боюсь, надежды ваши тщетны, — горько усмехнулся адерик, перехватив взгляд.

— Значит, надежда все-таки есть? — уточнил воин, приподняв бровь.

Лита почувствовала, как подобрался охотник; напряженно скрипнула тетива, хоть стрелы и смотрели в землю. Не больше удара сердца потребуется, чтобы вскинуть лук…

Улыбка бородача стала шире.

— Не доверяешь… Но я сказал, Свободный Город не забывает своих клятв. Мы — не враги. И будь я постарше, могли бы быть друзьями.

Они смотрели друг на друга: Саодир — пристально вглядываясь, а воин — открыто улыбаясь. И только ветер заполнял тишину: деревья тихо роптали в ожидании, и море изредка выкрикивало что-то из задних рядов.