Из рассказов о древнеисландском колдовстве и Сокрытом Народе

С приходом христианства в Исландию эльфов там стали делить на «язычников» и «христиан», т. е. на злых к людям и добрых. (И в XVI—XVII вв. даже разгорались ожесточенные споры об истинной природе и происхождении эльфов в свете христианских доктрин; см., напр., рукописи Йоуна Гвюдмундссона Ученого, трактаты против него Г. Эйнарссона «Hugras», А. Магнуссона «Gensvar» и статью обо всех них Эйнара Г. Пьетурссона «Huldukonur truthu a Trojumanna sogu».) Но, надо думать, отличие это существовало уже гораздо раньше. Одни эльфы были в союзе с богами Света асами, — alfar (позже Ljos-alfar, буквально «Светлые эльфы» или «Эльфы Света»), другие же — заодно с двергами-гномами, драугами и прочими из свиты тьмы — Dokk-alfar «Темные эльфы». Все это имеет широкое отражение в кельто-германской культуре, особенно у англосаксов. Толкин также разделяет эльфов (в своих книгах Quendi) на светлых и темных — «Саlа-quendi» и «Mori-quendi».

Здесь уместно напомнить эпизод из его книги «Хоббит», где непрошеные гости пытаются присоединиться к ночному пиршеству у костров лесных эльфов, но последние, оскорбленные внезапным вторжением чужаков, мгновенно расшвыривают свои костры и запорашивают им глаза пеплом, золой и маленькими угольями. И долго неудачливые самозванцы блуждают в темноте.

ИСТОРИЯ О БЕДНОЙ ДЕВУШКЕ И СОКРЫТОМ НАРОДЕ, ЖИВУЩЕМ НЕПОДАЛЕКУ ОТ ЙОКУЛС-А

Еще одно свидетельство Сайбьорна Эгильсона из Клипстадира

У реки Йокулс-а в окрестностях Борга-фьорда хозяйствовал на тамошнем хуторе один бонд. Как-то осенью прислали к нему на содержание бедную девочку-подростка, и в течение трех лет находилась она в его доме среди домочадцев, терпела со стороны хозяина всяческое притеснение: приходилось ей вечно выполнять тяжелую не по годам работу и постоянно жить впроголодь.

Однажды под Новый Год, когда пошел уж четвертый год ее пребывания там, собралась семья бонда со слугами в церковь до утра, но ей приказал хозяин вновь изрядно потрудиться, да позаботиться об овцах вечером. И опять не оставил он ей никакой еды.

И вот, выгнала она отару на скалистое плато, что было поблизости от их Хутора-на-Йокулс-а, а сама вернулась за сеном на двор. Тем временем поднялся ветер, и от его воя в ущельях тревожно стало на сердце у бедной девушки. Заторопилась она загнать овец обратно. Но по дороге к выгону, уже почти миновав небольшое подмерзшее болотце, что соседствовало со скалою, в которой, как полагали люди, жил Сокрытый Народ, встретила она вдруг высокого незнакомца. Отсоветовал ей незнакомец идти дальше, сказав, что вот-вот разразится нешуточный буран, и предложил укрытие на время опасности. Послушалась девушка встречного и отправилась с ним прямо в эльфо-скалу, а попавши внутрь, увидела там очень опрятное жилище, но не заметила никого, за исключением старой женщины, сидевшей на помосте в дальнем углу большого зала.

При виде замерзшей и голодной девушки, спустилась та вниз со своего помоста и куда-то ушла. Незнакомец же усадил страдалицу за стол, а чуть погодя вернулась старая женщина, неся в руках тарелку с горячим жареным мясом и маленькую деревянную чашку, наполненную до краев овсянкой. Перекрестилась сначала девушка, а затем принялась за еду. По окончании сей, сказочно богатой (как показалось девушке) трапезы, собрала старая женщина посуду с остатками и говорит укоризненным тоном:

– Вовсе не обязательно было крестить и еду, несчастное дитя 29.

Там, в тепле, провела девушка эту ночь. А снаружи до рассвета ветер был яростен и нес снег.

На следующее утро, вернувшись из церкви, отправился бонд с Хутора-на-Йокулс-а искать своих овец и обнаружил их в горах, жалобно блеющих и в плачевном состоянии. А под конец того же дня вернулась на хутор девушка; бонд же, как только ее завидел, стал черен лицом и принялся честить ее, а в наказание опять велел он не давать ей в тот вечер еды. Да и потом нечасто получала эта девушка что-нибудь съестное. Но несмотря на такое обращение, начала она прибавлять в весе и хорошеть. И никто не мог дознаться причины того.

Однажды заявился к ней в овчарню бонд и застал ее с жирным бараньим боком в руках. Разошелся тогда хозяин не на шутку и сорвал на ней свой гнев; назвал ее под конец даже воровкой. Тут в начале лета и исчезла она внезапно. Собрал местный священник всех прихожан и долго искали они пропавшую, но так и не нашли ни малейшего ее следа.

Много позже рассказывала одна женщина, что в бытность свою в местечке Бакки гостила она четыре раза в эльфо-скале, принимала роды у пропавшей, и была та весьма довольна своею жизнью среди эльфо-народа.

Краткое примечание