Из Рима в Иерусалим. Сочинения графа Николая Адлерберга

Рассказ о Николае Владимировиче будет не полным, если не включить в него историю его женитьбы. Жена графа, «прекрасная Амалия», была старше его на 11 лет и являлась предметом обожания многих мужчин, среди которых, кроме баронов, графов, баварского короля Людвига I и императора Николая I, был и великий русский поэт Федор Тютчев, посвятивший ей одно из самых знаменитых своих стихотворений «Я встретил Вас, и все былое…». Что же касается Людвига I, то он заказал портрет 20-летней Амалии придворному живописцу Йозефу Штилеру для своей Галереи красавиц Нимфенбургского дворца в Мюнхене.

Родилась Амалия в Дармштадте в 1808 г. и была внебрачной дочерью графа Лерхенфельда (1772–1809) и княгини Терезы Турн-унд-Таксис (1773–1839), урожденной принцессы Мекленбург-Штрелиц. Княгиня Тереза приходилась теткой российской императрице Александре Федоровне. Муж княгини, князь Карл Александр Турн-унд-Таксис (1770–1827), годами жил в Париже, и в его отсутствие у Терезы был бурный роман с баварским дипломатом графом Максимилианом-Эммануэлем Лерхенфельдом; результатом этой связи была нежеланная малютка, названная Амалией. Вскоре после рождения дочери граф Максимилиан скончался, впрочем, его жена, по просьбе умирающего мужа, не оставляла малышку своим вниманием и заботами. Амалия находилась первое время на попечении дармштадтских родственников Терезы фон Штернфельд, чью фамилию она носила непосредственно после рождения. Позже ее перевезли в Регенсбург, ближе к княгине, где сменили фамилию на Штаргард. Затем подрастающая Амалия перешла под опеку Лерхенфельдов, а 1 августа 1823 г. гессенский герцог Людвиг I разрешил ей именоваться графиней Лерхенфельд, но без права на герб и генеалогию.

В 1822 г. с Амалией познакомился молодой сверхштатный атташе российской миссии Федор Тютчев. Он сблизился с единокровным братом Амалии молодым баварским дипломатом Максимилианом Лерхенфельдом-младшим и часто бывал у Лерхенфельдов. 19-летний Тютчев влюбился в Амалию. Это были нежные романтические отношения юноши и девушки-подростка, влюбленные часто встречались, они даже обменялись шейными цепочками. Тютчев писал стихи, посвященные возлюбленной.

На Амалию обратил внимание не только Тютчев, но и первый секретарь российского представительства барон Александр фон Крюденер (1786–1852). Барон был на 22 года старше Амалии, происходил из старинного рода балтийских немцев, российских подданных. Юная графиня без родословной нуждалась в таковой и практично предпочла солидного барона нетитулованному юноше. 31 августа 1825 г. 17-летняя Амалия стала именоваться баронессой Крюденер.

Тютчев, уехавший в длительный отпуск и затем женившийся, не забыл Амалию, ей были посвящены новые стихи, но ее роль в дальнейшей судьбе Тютчева заключалась не только в этом. В 1836 г. барон Крюденер отправился в Россию, и Амалия привезла в Петербург пакет от Тютчева, в котором было около ста стихотворений; 24 из них были опубликованы Пушкиным в «Современнике». Ей удавалось и позже помогать ему в трудные моменты.

Это было не так сложно для Амалии, которая блистала в высшем петербургском обществе. Страстными поклонниками баронессы были В. Ф. Адлерберг (отец Николая Владимировича), всесильный граф А. Х. Бенкендорф, а также сам император, от которого на правах кузины его супруги Амалия 25 ноября 1836 г. получила в подарок прекрасную соболью шубу, поразившую завистливое воображение всего Петербурга. П. А. Вяземский, который и сам был неравнодушен к госпоже Крюденер, записал, что и Пушкин увлекся баронессой, на одном из балов пытаясь за ней ухаживать. Наталья Николаевна Пушкина даже вынуждена была объясниться с мужем, после чего он острил, что «у Мадонны тяжеленькая рука…».[36]

В 1838 г. Александра Осиповна Смирнова-Россет так описывала баронессу Крюденер на балу в Аничковом дворце: «Она была в белом платье, зеленые листья обвивали ее белокурые локоны; она была блистательно хороша. Царь открыто ухаживал за нею и всегда сидел рядом… После Бенкендорф заступил место гр. В. Ф. Адлерберга, а потом – и место Государя при Крюднерше. Государь нынешнюю зиму мне сказал: “Я уступил после свое место другому” – и говорил о ней с неудовольствием…».[37]

Об Амалии много злословили и много писали. Дочь императора Николая I великая княгиня Ольга Николаевна, королева Вюртембергская, так описала ее: «Служба Бенкендорфа очень страдала от влияния, которое оказывала на него Амели Крюденер, кузина Мама… Как во всех запоздалых увлечения, было и в этом много трагического. Она пользовалась им холодно, расчетливо распоряжалась его особой, его деньгами, его связями, где и как только ей это казалось выгодным, – а он и не замечал этого … При первом знакомстве с ней даже мои родители подпали под ее очарование. Они подарили ей имение “Собственное”, и, после своего замужества с Максом Лейхтенбергским,[38] сестра Мэри стала ее соседкой и они часто виделись.