Из рода Бурого Медведя. Том 2 (СИ)

…Спустя стол лет во времена затишья, когда Европейские державы устроили между собой новый передел власти, волколюды в Русской Империи, имея численное преимущество поднимают бунт. Начинаются кровавые события. Бяоре с помощью обычных людей побеждают и навязывают волкам ряд ограничений, в том числе на рождаемость и численность, привязывая их к численности одарённых — бояр. Сто лет происходят практики «прореживания» в отношении волчьих кланов. Так же их не призывают служить в армию, на войну. Но затем происходит своего рода замирение бояр и волколюдов, последние начинают опять активно использоваться в войнах. До этого нечто подобное проходят и другие европейские державы, азиатские, а так же Османская Империя. Русь до конца не хочет использовать волколюдов в войнах, но в итоге сдаётся, хоть и последней, из-за больших потерь среди бояр... Первыми опять начинают активно использовать волколюдов в войне англосаксы, из-за неплохой боеспособности и умения быстро восстанавливать численность. Качество волколюдов растёт…

— А почему нам в школе это не рассказывали, — спросила какая-то девчонка из другой группы. — Мы же проходили там и четырнадцатый век и дальше.

— Потому что это специальная история, которую не рассказывают в школе, что бы вы не бегали в детстве и не играли в игру «подави волчий бунт». Всё это создаёт напряжение между нашими видами…

— Если мы разные виды, — сказала Инна Нутриева, которую я спас. — То почему рождаются дети у изнасилованных волколюдами боярских женщин и просто человеческих женщин…

Нина вечно лезла вперёд, туда куда не надо. Так случилось и в бою с Дивьими людьми. Потом мне рассказали, что не рассчитав силы она оказалась в окружении, где её сперва хорошенько помяли, прежде несколько раз серьёзно ранив. Потом и вовсе обезглавили, а затем ещё потоптались по мёртвому телу. Как за ней тогда не усмотрел Быбелкин, отдельный вопрос…

— Так! — преподаватель ударила рукой по столу. — Нутриева. Встань и выйди из аудитории! За поведение два!

— За что? — взмутилась она.

— За то что перебиваешь преподавателя!

— Неправда, — встал Быбелкин. — Потому что это тема запретна для обсуждения.

— Быбелкин! Тебе тоже два за поведение… нет, кол! Выйди из аудитории.

— Да чего уж там ставьте за год! — дерзко сказал Быбелкин. — Ещё вы не любите обсуждать, что теперь если волколюдов станет в два раза больше, если они втихаря расплодятся… то они нас на кладбище пристроят! Не любите когда вам говорят что вопрос нужно решать радикально, что бы когда нападёт Османская империя…

— Быбелкин! Замолчи сейчас же! — крикнула преподавательница. — Покинь аудиторию немедленно, иначе сейчас же будешь отчислен!

Быбелкин замолчал. Да, деньги за обучение, даже за условно бесплатное, брали не за месяц, большая часть вносила сумму за пол года или год. И Быбелкин видно оказался из последних. Других причин я не видел, почему ему надо остаться имеено в этом учебном заведении.

— Быбелкин, и ты Нутриева! Немедленно выйдите из аудитории! — приказала преподавательница.

Вдвоём они гордо прошествовали за дверь.

Началась первая обеденная перемена, размером в сорок минут. Потом будет вторая через одну пару. Но я решил пойти поесть на первой. Взяв металлический поднос из нержавейки, я набрал еды. Гуляш с подливой из телятины, рис к нему, свекольный салат, компот из сухофруктов и на сладкое шоколадную булочку с маком. Чай решил взять в платном буфете потом, не хватало рук. Чай и ещё пару эклеров с заварным кремом. Для Маши…

Маша сидела одна, вернее возле неё оказалось одно свободное место. Затем я нашёл взглядом Лизу, и немного расслабился, когда удостоверился что она сидит в компании девчонок, довольно далеко от Маши. Следовало спешить. Чертыхнувшись, я чуть не снёс, словно специально стоявшего на моём пути, Камнежабова и оказался возле Маши.

— Можно? — спросил я.

— Не против, — ответила сухо она.

— Сейчас я сбегаю в буфет ещё, за чаем и пирожными.

Маша ничего не ответила. Я купил пару кружек чая, с мудреными приправами типа мят с корицей и больших эклеров. Поспешил обратно.

— Вот нам с тобой, — сказал я. — угощайся.

— Ты меня много угощаешь сегодня, одни сыры чего только стоят, — сказал строго Маша.

— Ну…, -я замялся. — Случайно.

— Это неприлично, что бы девушка в первый день знакомства принимала так много…

— Мы не сегодня познакомились, а тогда на экзаменах, — возразил я.

— Сомнительный аргумент…, — сказала с сомнением она, но взяла эклер.

Мимо прошла Лиза, которая не удержалась и сказала:

— Это твоя новая подружка? Поздравляю, неплохой выбор …

— Иди Лиза, иди, — сказал спокойно я. — Главное, что ты не моя старая подружка.

— Ха-ха, — недовольно кинула она и стала удалятся виляя бёдрами. Казалось бы Машу это совеем не волновало. Но мне почему показалось, что она пытается скрыть своё любопытство, и в ней мелькнуло чувство близкое к ревности.

— Я думала она твоя девушка, — обронила Маша. — Вы так часто с ней сидели и общались.

— Что?! — удивился я, радуясь одновременно её ко мне интересу. — Если кто-то к тебе ожесточёно клеится, это ещё не значит что он твоя девушка или парень.