Из рода Бурого Медведя. Том 3 (СИ)

У демона остаётся только остов — скелет с висящими на нём кусками тёмной плоти. Когтистая лапа всё ещё висит у меня на горле, почти невредимая. Надо решить, что делать дальше: убрать руку или всего демона. На оба действия сил может не хватить… Выбираю тело демона… Усилием воли начинаю разбирать его на атомы, медленно он рассыпается… добавляю огня его костям, в какой-то момент его хватка слабеет. Еле живой демон оказывается от меня в десяти метрах, зияют его рёбра без плоти, внизу виднеться голый столб позвоночника. На нём почти не осталось плоти. Он всё дальше и дальше. Мелькает и исчезает.

Ушёл…

Как мало я ещё знал об астрале. Следовало догнать. Но сил не было. Пора возвращаться. Открываю глаза, надо мной висят лица ребят. В широко раскрытых глазах страх, сочувствие, что-то ещё…

— Что такое? — спрашивают я.

— Мы думали ты помер, — сказал, выдохнув, Олег. — Ты перестал дышать в какой-то момент. Пытались тебя лечить магией, но не выходило

Быбелкин мнётся, отводит взгляд, но затем берёт себя в руки и говорит, глядя мне в глаза:

— Теперь я тебе должен, два раза.

Такое признание при свидетелях стоит немало.

Остаток ночи мы не спали, но демон больше не приходил. Потом я узнал что Быбелкин не поленился и на следующий день купил и приволок электро-рубанок. И снял им на чердаке слой дерева, с того места где была пентаграмма и наша кровь.

Глава 53. Кадетский(5)

«…я Прохор Замятин мечтаю построить совершенное, идеальное общество как завещали философы древности. Мечтаю что бы в стране где я живу воцарилось равенство и справедливость между людьми. Мои действия не были умышленными. Девочку очень жалко, я не хотел её убивать…»

Кадетский отложил листок, исписанный «философскими» измышления Прохора, посмотрел тому проникновенно в глаза и сказал:

— Зачем ты это написал? Да ещё это убийство приплёл! Хватит сходить с ума!

Прохор отвёл взгляд.

— Я тебя понял Прохор, — сказал уже мягче Кадетский. — Но ничего не исправить… Тебе сейчас не следует пить. У тебя же галлюцинации начались уже. Ты понимаешь?

Прохор молчал.

— Пойми ты Прохор, придёт время… мы построим такой мир как ты описал в своей записке. В том мире не будет войн, потому что не будет государств. Там буде только справедливость и гуманизм. Сейчас тяжёлое время, сейчас идёт война за эту идею… гибнут в том числе и невинные. Но если ты не соберёшься, не отбросишь все своим сомнения, мы никогда эту войну не выиграем. И дети будут гибнуть и умирать, их будут убивать дальше. И не как некоторые непреднамеренно… а… Ты понял Прохор.

Впервые с их разговора у Прохора мелькнуло в глазах луч надежды и он начал выползать из своего состояния удручения и… новомодное слова — депрессии.

— Контроль! Вот что главное Прохор! Контролируй себя, не сдавай назад.

— Да шеф, — вымолвил Прохор. — Но как будет называться этот новый мир?

— Нью Ворлд Ордер или по-русски Новый Мировой Порядок, — вымолвил тихо Кадетский. — Только упаси тебя бог говорить про это вслух или с кем-то обсуждать.

— Я понял шеф, — просветлел лицом Прохор. — Я понял…

— Есть новая работа, — сказал Кадетский.

На лице Прохора возник испуг.

— Никаких невинных людей, скорее наоборот, — заверил его тут же Кадетский и начал объяснять что надо сделать Прохору.

* * *

«Новый Мировой порядок», шептал про себя Прохор. И мир содрогнётся, почему-то подумал он. Но порядок он такой, перед тем как постелить покрывало, надо его встряхнуть как следует, тогда оно примет благообразный вид. Что ж Прохор был готов встряхнуть всю Русь ради такого дела.

Мороз. Изо рта шёл пар, он стоял на сенной площади, позади был «Пик» — торговый центр и офисные помещения Второго Оружейного Треста. В толпе мелькнула девчонка… та что он убил. Те же колготки, тот же свитерок… но кто ходит таком в мороз? Показалось, подумал он. Или не показалось. Убил, так убил, нечего ей по земле ходить. «Ты девочка не знала, но твой вклад неоценим в строительство Нового Мирового Порядка. Везде есть жертвы…» И все таки Прохор понял, что если бы знать что она там, он может быть бы и извернулся как ни будь, что б не убивать…

Он шёл по садовой улице в сторону Гороховой. И его глаз скользил по витринам магазина и там где встречал лёгкий алкоголь(тяжёлый запретили), туда его подмывало зайти. Впереди замаячило кафе с чёрной доской у входа, где писали цены. Там могли и чего потяжелей налить к кофе…

Но Прохор решил не идти даже туда. Пересилил себя.

В портфеле лежало десять тысяч рублей, которые он Прохор должен был свести в сиротский приют. И отдать эти деньги так что бы никто не знал от кого.

Но Прохор решил сперва зайти домой… нет, не для того что бы ополовинить деньги для сирот. А что бы добавить ещё столько же — из своих невеликих накоплений. Он знал что достанет ещё. А это… хоть какая-то возможность загладить вину.

Перед богом, перед собой…

* * *

О боже мой, думал Виктор Кадетский. Знал бы он чем это обернётся для Прохора, не стал бы сводить его с ума своими поручениями. Мать можно было убрать вне дома. Девчонку просто связать и лицо закрыть. Или нельзя?