Из рода Бурого Медведя. Том 3 (СИ)

Включилась сирена. Из второго этажа, прямо из окон, стали спрыгивать другие боевики. Волки скопились неподалёку, пока с количестве двадцати особей. Наших было больше пятидесяти и прибывало всё больше и больше. Волки тоже прибывали, ноне так много…

Бежал ко мне Хлыстунов, издали я услышал как он ругается матом.

— Финеев… мать твою… …в рот! Ты что вторишь?! Я тебя сейчас отдам этим на растерзание. Б… тупая ты скотина!

Я молчал.

Хлыстунов пнул меня ботинком.

— Встать! Я с тобой разговариваю!

— Он начал первым! Сказал что они тут законные хозяева, сказал что не забудут нам убийства их родичей и убьют нашего главного Гену и Кадетского, если тот не отступиться, — сказал я вставши.

Геннадий Хлыстунов, услышав своё имя и фамилию «Кадетский» на секунду замер, но потом твёрдо заявил:

— Чушь Финеев… Не мог он такого сказать! Я всё уладил! Волки никогда не идут против своих старших. Они для них больше чем просто начальники.

— Вам они что угодно могли пообещать. Но этот волк видимо не отличался хитростью вот и сказал что было на уме, о чём они там говорят между собой…

— Манипул, — кричал через заслон боевиков начальник волок. — Иди купи себе гроб!

Манипул Хлыстунов застыл, не повернувшись в сторону Качала, он как-то чуть дрогнул и крикнул в ответ:

— Я всё улажу Качал. Даю тебе слово!

— Уладь дела по своим будущим похоронам Гена! Разговора с тобой у меня больше не будет. Ещё одна провокация сегодня и мы вас изничтожим.

— Я понял тебя Качал! — крикнул через заслоны из боевиков Хлыстунов.

Я посмотрел на окна третьего этажа и увидел сошки и дула пулемётов смотревших вниз. Внизу же стояли первым рядом против волков витязи, которых на ту смену было уже треть, с кристаллами и холодным оружием. Я отличал их по букве «В» в их номерах(как и у меня), пришитых на форме. За ними стояли штурмовики, тоже с кристаллами, но уже с пулемётами. Выглядели они возбуждёнными с глазами по пять копеек, с расширенными зрачками, словно что-то принявшие... В принципе при трёхкратном усиленном преимуществе, с кристаллами да ещё и с витязями, мы могли бы с ними помериться силами.

Заболело сзади в спине, в ноге внизу, там где икра. До спины я не достал, но ногу потрогал. На ладони оказалась кровь. Осколки от гранаты. Надо было идти в медпункт, либо в туалет и залечиваться самому. Но залечиваться только после того как с меня вытащат железки и перевяжут. Заодно и возьму побольше выходных.

Оказавшись в медпункте, я стоически без обезболивающего выдержал выдирание из ноги и спины осколков гранат в виде угловатых кусков железа. Затем меня зашили, немного обколов места швов новокаином и перевязали. Раны были глубокие и мне дали три дня вместо двух, хотя Хлыстунов и вовсе был бы рад меня никогда больше не видеть. Но меня послал сюда Завьялов, один из первых помощников главы Службы безопасности, и они почему-то не решались ему перечить…

Оказавшись в туалете, я присел на стульчак и за пятнадцать минут залечил себе раны. Дальше я ходил на первом этаже, смотрел за работой комплектовщиков и поглядывал в окно, что выходит в сторону улицы.

Сбоку подошёл Капеллан Москальков:

— Привет, — протянул он руку.

— Ты где был-то? — пожал я руку.

— На третьем этаже, — сказал Москальков и поёжился. — Холодно тут у вас.

— Ты малого того что по блату звания получаешь, так тебя ещё и в тёплом помещении держат на бездумных работах, что бы просто ходить смотреть… не то что на КПП…

— Да чего ты… завидуешь что ли?

— Раны болят после волков.

— А… видел сверху, как ты там сидел на снегу… С трудом рабочих от окон отогнали и заставили дальше работать. Драки, убийства, кровавые разборки они любят посмотреть…

— Как и все, — заметил я.

— Ну да, — замялся Капеллан. — Но надо быть культурней.

Внезапно из здания вышел Хлыстунов, перешёл дорогу и сел в машину припаркованную на той стороне дороге.

— Это его машина? — спросил я у Капеллана.

— Да, каждый раз вместе с Мурзиновым едут домой. А ты чо хочешь его завалить? — вдруг спросил тихо он.

Если бы я в тот момент пил или ел, до подавился бы поражённый его прозорливостью, даже какой-то дьявольской догадливости. Посмотрев по сторонам, что бы никто не услышал, я тихо сказал:

— Нет, а с чего ты решил?

— Да я думал… всё думал, Хлыстунов тебя объявил чуть ли не провокатором… и я подумал: может ты пришёл по заданию чьему-то… и теперь специально устраиваешь эти провокации. А теперь пришёл черёд и его убить…

— И зачем мне это?

— Стравить трест и клан волчий…

— Трест его перемелет и не заметит, — сказал я.

— Ну если хочешь это сделать, то я с тобой, — сказал вдруг он.

Я же моментально включил «инфо», что бы понять врёт он мне или хочет меня сдать.

— Ты бы меня сдал, если б это было правда, — закинул я удочку.

— Ни за что… я чую с тобой мне обломиться, — сказал он и я увидел что нет коричневого цвета, отвечающего за ложь Но есть блёкло зеленоватый, отвечающий за хорошее отношение.

Что ж… Я задал ещё несколько наводящих вопросов. Мы отошли в сторону и тихо я спросил:

— А твой дядя он как не против сменить… так сказать должность. Не против?