Из рода Бурого Медведя. Том 4 (СИ)

В тех местах когда-то была деревня, но однажды она исчезла. Никто не знал почему она исчезла, и куда делись люди… но именно эта зацепка как я понял из разговоров и позволила найти Переход. У них было описание Перехода…

Снег там ещё не стаял, но стал не таким глубоким, образовав от потепления днём твёрдую корку и что самое главное нога в нём не сильно проваливалась. Вся трудность была ещё и в том, что на себе мы несли не только провиант, но и пулемёты с автоматам с гранатомётами, а так же много боеприпасов к ним...

Я часто нёс с кем-то вдвоём дополнительную нагрузку, мы делали это по очереди. Да, помимо тяжёлого рюкзака за спиной, ещё тащили ящики с боеприпасами. И хотя этот ящик крепился специальными верёвками-ремнями через плечо, тащить было всё это добро тяжеловато, даже для меня. Это только кажется что сто пятьдесят ящиков боеприпасов весом от сорока до шестидесяти килограмм, немного. На самом деле всё это было трудно, большая часть буквально обливались потом, продираясь сквозь практически ещё зимний лес, со всеми его торчащими ветками, поваленными деревьями под ногами и снегом.

Не нужно и говорить что полторы тысячи человек проторило там такую тропинку что не найти дорогу к Переходу было бы очень трудно. Но с другой стороны, я записывал путь на «инфо». За день мы делали примерно по двадцать — двадцать пять километров, несмотря на все трудности и отягощения…

И на третий день вечером дошли до цели…

Глава 76. Кадетский(7) — за Переходом

Даже факт гибели почти девятисот человек и неудачная операция по ликвидации волчьего клана не смогли испортить Кадетскому настроение. Впереди маячил Переход. Разовые компенсации за мёртвых бойцов он выплатил, а пособия будут платится до тех пор пока младшему из детей погибших не стукнет двадцать один год. Пособия это начиная с тридцати процентов до семидесяти от последней годовой зарплаты боевика. В зависимости от количества детей.

Трест легко бы потянул десять тысяч потерь, не то что тысячу! Хотя на тресте и так уже висело больше пяти сотен погибших в бою. Но сейчас он расширялся гораздо быстрей, чем шли потери.

С экспедиции вернулся Прохор и сказал что нашёл точное местоположение Перехода и лично побывал по ту сторону. Наконец Кадетский сел в личное авто и поехал до Екатеринбурга. Он ехал, а за окном его слепил не до конца растаявший снег и солнце… он ехал и не верил что едет к Переходу. Рядом сидел Прохор Замятин, его первый помощник. Он спал прислонившись головой к окну.

Пошёл дождь. Затем снег. Затем опять дождь. А Кадетский всё не верил. Машину гнали больше суток, что бы прибыть раньше основных сил, отоспаться в гостинице и наконец доехать до Карпинска — маленького до крайности провинциального городишки. По счастливому случаю, в городе неподалёку Надеждинске, у Второго Оружейного Треста было предприятие, база и кое какие транспортные средства. Там они тихонько собрались все вместе, и автобусы с грузовиками принялись их возить ночью на место — на дальнюю окарину Карпинска, пока не перетаскали всех…

Затем был долгий поход на три дня.

Так много Кадетский не ходил никогда в своей жизни. Этот бесконечный лес, вой волков по ночам, снег, который местами доходил аж до колена. Но Кадетский шёл и даже нёс на плече автомат Томпсона, на поясе короткий меч и небольшой рюкзак за плечами с личными вещами: кристаллы, патроны, блокнот, спальник и разные мелочи.

И вот наконец, меж двух огромных гор, внизу на южной стороне, они нашли неприметный лаз, скрытый складками почвы от постороннего взгляда.

— Как ты его нашёл? — удивился Кадетский. — Он же совсем незаметный и даже по описаниям тут можно было искать его годами.

— Проводник, — сказал Замятин и закурил. — Пришлось убить потом.

— А он откуда знал?

— Его дед был с той деревни, где все пропали… Он и провёл, хоть и запросил бешеные деньги. А сперва вовсе идти не хотел…

— Как же ты его уговорил, — спросил на автомате Кадетский, осматривая огромный лаз в скале. Серый камень обрамлял лаз, а Кадетский прикидывал его размер. Ширина три метра, высота все четыре.

— Шеф… не надо меня пытать про него, — сказал вдруг чуть ли не плачущим голосом Прохор. — То что пришлось его убить не прибавило мне оптимизма и душевного спокойствия. Я только пришёл в себя после…

Прохор не договорил, опустил голову и отвернулся.

Кадетский прикусил язык, поняв что растеребил своему лучшему работнику нервы, заставив вспомнить мёртвую девчонку. Но он Кадетский был зачарован этим лазом. Довольно резкий подъём, в десять метров, но есть подобие ступеней. Правда надо посыпать песком, вечером от морозного инея они могут стать скользкими.

И этот лаз, его тьма манила к себе Кадетского. Он словно даже стал слышать голос оттуда… Кадетский помотал головой и понадеялся, что не сходит с ума на фоне мании по поиску Перехода…

— Легат! — подошёл Кадетскому один из трибунов. — Заходим?

— Давайте, — приказал Кадетский. Он и забыл что у него есть звание Легата и что он верховный главнокомандующий треста. Но его так редко называли, все привыкли звать его просто «шеф».