Из рода Свирх. Дикарка (СИ)

«Дался им этот саквояж, — с лёгким раздражением подумал Деган. — Как будто матушке редикюльчик нельзя с собой прихватить».

Самому ему не терпелось вскрыть застёжки и проверить многочисленные карманы, в которых провокатор может возить записки и доносы. Но это после, сперва — встреча с Ноа Шенапом.

На вид главный корпус оказался гораздо скромнее и беднее, чем Деган представлял, и действительно, мог называться императорским разве что в ироничном смысле. Треть выделенных на строительство теталов наверняка осела в карманах причастных и «сочувствующих», в результате получилось невзрачное серое здание с четырьмя приземистыми колоннами, похожими на бочонки. Деган отметил, что на крайней слева колонне уже змеится трещина.

Внутри всё было строго и по-казённому скучно. Из-за плохо сделанной вентиляции воздух был спёртым и душным. У парадной белой лестницы, в которую, судя по виду, вложили большую часть теталов, Дегана встретила высокая сухопарая женщина в надетом поверх серого халата белом переднике и с белым чепцом на голове. Всё в ней было какое-то длинное; даже зубы, когда она улыбнулась, оказались удлинёнными и крупными.

— Сестра-хозяйка госпожа Моника, — представилась женщина.

У Моники оказался очень звонкий голос, который отдавался в каждом уголке вестибюля и, казалось, ввинчивался в Дегану в голову.

— Я оповещена о вашем приезде, — говорила сестра-хозяйка. — Господина Бюрса (так звали главврача лечебницы) сейчас нет, но я вас провожу. Мне сказали, вам нужно встретиться с одним из наших пациентов и это касается семейного вопроса.

Деган подтвердил, что так оно и есть. Дела семейные, дела важные.

Моника бросила на него какой-то странный взгляд, после чего подвигала челюстями, будто лошадь грызущая удила, и спросила:

— Вы прежде встречались с Ноа?

— Нет, — искренно ответил Деган. — А что?

— К нему даже мать перестала приезжать, — сказала Моника. Она явно хотела добавить что-то ещё, но сама себя перебила: — Шенап сейчас на прогулке. Я провожу вас к нему.

Они вышли через чёрный ход и оказались в саду лечебницы. Здесь было гораздо больше людей: по засаженным кустами акации дорожкам прогуливались тихие безумцы в сопровождении медбратьев.

По пути Моника справилась о здоровье матери-настоятельницы. О её подагре Деган был предупреждён Карлом и на этот раз впросак не попал.

Его внимание привлёк молодой мужчина в больничной пижаме, который на двух ногах прыгал вокруг скамейки, что-то выискивая между деревянными рейками. Вид у мужчины был крайне увлечённый. По описанию Деган узнал в нём Ноа Шенапа. Бывший законник был высокого роста, худощавый, с редкими каштановыми волосами, высокими скулами и упрямой линией рта.

— Я подожду вас здесь, — сказала Моника и осталась стоять в тридцати шагах от скамейки.

Деган приблизился к бывшему законнику. Шенап продолжал прыгать вокруг скамейки, шевеля губами.

— Здравствуйте, Ноа, — сказал Деган.

Мужчина вскинул голову и посмотрел на него беспокойным, тревожным взглядом.

— Короеды! — воскликнул он. — Прячутся от меня... Хи-и-итрые! Но я их найду. Я всегда всех нахожу. Работа такая.

Неожиданно, что-то на рукаве платья «матушки Тарзы» привлекло его внимание, и Шенап в несколько прыжков приблизился. Ни слова не говоря, он клацнул зубами, желая укусить Дегана за руку. Тот уклонился и взял Шегана в захват. Бывший законник затрепетал в его руках, как пойманная птаха. Краем глаза Деган увидел, как Моника взволнованно переступает с ноги на ногу и озирается по сторонам. Женщина не знала, звать на помощь медбратьев или нет. Деган отрицательно покачал головой, давая ей знак оставаться на месте и, склонившись к уху Шенапа, тихо сказал:

— Убийство дочери мельника. Ты занимался этим делом. Мне нужно знать, до чего ты тогда докопался? Расскажи, и, клянусь, я вытащу тебя отсюда.

Захваченный им мужчина захныкал, словно ребёнок.

— Ты вся в короедах! — воскликнул он. — Посмотри, они грызут тебя. Отдай их мне!

Деган выпустил его и отступил, озадаченно разглядывая. Оказавшись на свободе, Шенап отбежал к скамейке, запрыгнул на неё и нахохлился, как птица.

— Отдай мне своих короедов, — повторил он.

Деган вдруг со всей ясностью понял, что Шенап по-настоящему безумен. Хун знает, кто довёл его до такого состояния, но это не притворство.

Сейчас же на Дегана удушливым одеялом опустилась усталость: зря он обращался за помощью к Карлу и тащился в такую даль. И маскарад этот тоже зря. Он был уверен, что получит от Шенапа ответы на важные вопросы; он убедил себя в том, что сумасшествие бывшего законника мнимое, и оказался кругом не прав. Теперь предстояло начинать всё с начала.

Шенап ещё что-то говорил о короедах, но Деган отвернулся от него и направился прочь. Проходя мимо замершей в растерянности Моники, он задержался рядом и сказал:

— Мы с сёстрами используем нетрадиционные методы ведения разговора. Надеюсь, то что вы увидели, останется между нами.

Сестра-хозяйка машинально кивнула, избегая смотреть на него.

— Вы умная женщина, — похвалил Деган. — Спасибо за радужный приём. Не нужно меня провожать.

Глава 27