Из России с любовью

- Не расстраивайся, мой друг. - Керим ободряюще похлопал Бонда по спине. - Надежда - это превосходный завтрак. Потерпи. Утром я пришлю за тобой машину, и мы придумаем, как лучше провести время. Почисти оружие и ложись спать. Мы оба заслужили сегодня отдых.

Бонд поднялся по лестнице, открыл дверь номера и запер ее за собой. Сквозь раздвинутые шторы в комнату лились потоки лунного света. Он подошел к столу, включил лампу с розовым абажуром, разделся, прошел в ванную и несколько минут стоял под душем. Как много событий произошло четырнадцатого августа по сравнению с пятницей тринадцатого числа! Он почистил зубы, выключил в ванной свет, вернулся в спальню и широко распахнул окно. Прохладный ночной ветерок приятно ласкал его обнаженное тело. Бонд посмотрел на часы. Уже два.

Он закрыл окно, наклонился, чтобы выключить настольную лампу, и внезапно замер - из глубины комнаты донесся сдавленный женский смех: "Бедный мистер Бонд! Вы, наверное, устали. Ложитесь спать".

20. ЧЕРНОЕ НА РОЗОВОМ

Бонд мгновенно обернулся в сторону кровати, но его глаза еще ничего не видели в темноте. Сделав несколько шагов, он включил ночник на тумбочке: розовый свет вырвал из темноты очертания стройного женского тела, укрытого простыней. Волна каштановых волос лежала на подушке. Лицо тоже было закрыто и над простыней виднелись только кончики пальцев, сжимающих ее.

Бонд коротко засмеялся. Он протянул руку, схватил пучок волос и потянул. Из-под простыни донесся протестующий возглас. Через несколько мгновений оттуда выглянул большой синий глаз.

- Вы неприлично выглядите, - приглушенно прозвучало из-под простыни.

- Вот как? А вы? И как вы попали ко мне в кровать?

- Спустилась по лестнице. Я живу в этой же гостинице двумя этажами выше. - Голос был низким и приятным. Акцента почти не чувствовалось.

- Ну что ж, тогда я ложусь спать.

Простыня тут же опустилась до уровня подбородка, и девушка приподнялась на подушке, покраснев от смущения.

- Нет, нет. Только не в эту кровать.

- Но это моя кровать. Да и вы сами пригласили меня, - Бонд посмотрел на нее изучающим взглядом: лицо было действительно прелестным.

- Но это просто так, к слову пришлось. Мне хотелось напомнить о своем существовании и представиться.

- Рад познакомиться с вами. Меня зовут Джеймс Бонд.

- Меня - Татьяна Романова. Друзья зовут меня Таня.

Наступила тишина. Они разглядывали друг друга - девушка с любопытством и очевидным облегчением, Джеймс Бонд - с подозрением.

Девушка первой нарушила молчание.

- Вы очень похожи на свои фотографии, - сказала она и снова покраснела. - Прошу вас, наденьте что-нибудь. Вы не даете мне собраться с мыслями.

- А вы - мне. Ничего не поделаешь. Мы - мужчина и женщина. Если я лягу рядом с вами, необходимость в одежде исчезнет. Между прочим, а во что вы сами одеты?

Она опустила простыню чуть ниже и дотронулась до черной бархатной ленточки вокруг шеи: "Вот в это".

Бонд посмотрел в дразнящие синие глаза, будто спрашивающие, достаточной ли одеждой является узкая ленточка на шее. Он чувствовал, что теряет над собой контроль.

- Черт побери, а где ваша одежда? Вы так и спускались по лестнице с одной ленточкой на шее?

- О нет! Это было бы неприлично. Я спрятала платье и белье под кровать.

- Если вы думаете, что вам удастся сейчас уйти из комнаты, уйти просто так...

Бонд не договорил, встал с кровати, подошел к шкафу я надел темно-синюю шелковую пижаму.

- Неэтично делать такие намеки...

- Неужели? - саркастически улыбнулся Бонд, придвигая стул к кровати. Тогда я скажу вам что-то действительно этичное. Вы - одна из самых красивых женщин в мире.

Девушка снова залилась краской.

- Вы действительно так считаете? По-моему, у меня слишком широкий рот. Я такая же красивая, как девушки на Западе? Однажды мне сказали, что я похожа на Грету Гарбо. Это правда?

- Вы красивее ее, - заверил Бонд. - Ваше лицо светится. И рот совсем не слишком широкий, вам очень идет именно такой. По крайней мере, мне он нравится.

- Что это значит - "лицо светится"? Что вы хотите сказать этим?

Бонду хотелось сказать, что она совсем не похожа на русскую шпионку: в ней нет хладнокровия, необходимого для этой профессии, нет расчетливости, а есть радость жизни, и глаза лучатся теплом.

- У вас веселый и радостный взгляд, - сказал он несколько неловко.

- Вот как? - Лицо Татьяны стало серьезным. - У нас в России мало радости и веселья. Об этом редко кто говорит.